Форум
Криптоистория: "Верещагин не ушёл с баркаса"
Digi: Авт. предисловие: Рекомендовал бы читателям параллельно ознакомиться с канонической биографией В. В. Верещагина . ПОДЛИННАЯ БИОГРАФИЯ ХУДОЖНИКА В. В. ВЕРЕЩАГИНА Вася Верещагин родился 14 октября 1842 года в городе Череповце Новгородской губернии. Его отец – помещик – владел прекрасной усадьбой, многочисленными оброчными крестьянами, и имел вес в местном обществе. Род Верещагиных столетиями выполнял военную службу во благо России, поэтому восьмилетнего Васю отец с легким сердцем отдал в закрытое военно-учебное заведение – Александровский малолетний кадетский корпус. Затем мальчик стал воспитанником Морского корпуса в Петербурге. С детства мальчик отличался самолюбивым и упорным характером настоящего лидера. Тщедушный и болезненный, он упрямо занимался английским боксом и гирями, а в результате стал одерживать верх над сверстниками в любой драке. К концу учебы в совершенстве овладел английским, французским и немецким языками, подобрался было к фарси, но не смог отыскать в Петербурге достойного учителя, поэтому отложил его изучение до лучших времен. На предпоследнем году обучения Василий поспорил с товарищем, что окончит корпус первым по количеству баллов. Весь следующий год он не досыпал, пренебрегал развлечениями и гулянками, но пари выиграл – в списке выпускников стал первым. В 1860 году Василий Васильевич Верещагин получил производство в гардемарины флота. Казалось бы, его ждет блестящая карьера морского офицера. Но судьба распорядилась по-другому. Судьба в данном случае носила имя Василия Андреевича Долгорукова. В 1856 году князь Долгоруков был назначен шефом жандармов и главным начальником Третьего Отделения Собственной Е. И. В. канцелярии. Через год после назначения он убедился, что в государстве вся секретная работа развалена. В то же время обстановка в Империи, только что проигравшей войну с Западом, была весьма напряженной. Неспокойно было в Польше и на Кавказе. В центре России нарождалась новая порода смутьянов – анархисты и социалисты. В Азии продолжалась «большая игра» с англичанами. Германия была беременна неприятными событиями. Плели интриги Ротшильды… Все это заставило Долгорукова обратиться к молодому императору с просьбой о личной встрече. На этой встрече, не зафиксированной никакими протоколами, в декабре 1857 года, шеф жандармов изложил государю свою концепцию построения секретной службы внутри страны и за ее рубежами. Суть замысла князя василия Андреевича состояла в том, чтобы использовать лучший опыт злейших врагов – англичан и, опираясь на специально подготовленных людей, – разъездных резидентов – организовать агентурные сети для проведения деликатных политических операций на наиболее угрожаемых направлениях. Таковыми князь полагал Кавказ, Польшу, Париж, Лондон, Туркестан, Балканы и Индию. Император Александр, в принципе, концепцию одобрил. Но выразил скепсис по поводу исполнителей: - Где, князь, собираетесь вы брать современных Рейлеев, Дефо да графов Чернышовых? В нашей-то безграмотной стране? - Воспитаю, - пробурчал князь, вспоминая свой опыт работы в Военной академии. Государь пожал плечами и дал князю карт-бланш на дальнейшие действия в отношении подбора агентов из числа перспективных выпускников военно-учебных заведений. Так юный Верещагин попал в поле зрения Третьего Отделения. Сразу после производства в гардемарины на тихой питерской улочке подошел к нему некий полковник, который препроводил юношу «для беседы» к всесильному шефу жандармов, которого половина «просвещенной» России ненавидела и боялась. Гардемарин Верещагин получил предложение, от которого не смог отказаться в силу романтичности натуры, врожденного патриотизма и характера, воспитанного в преодолении неразрешимых проблем. - Надо вас как-то вывести из офицерского круга, - сказал князь долгоруков, когда согласие Верещагина о сотрудничестве было получено. – Есть мысли? - Уже два года, два-три раза в неделю я посещаю рисовальную школу Общества поощрения художников, - после недолгого раздумья сказал гардемарин Верещагин. – Имею успехи. Возможно, обратиться в рисовальщика? - Прекрасно! – воскликнул князь, мысленно похвалив себя – не ошибся в человечке, старый сукин сын! – Рисовальщик – профессия свободная, и в нашем деле может дать много профита! - Есть препятствие, впрочем, - сказал Верещагин. – Батюшка мой будет против. И начальство корпусное просто так не отпустит… - Начальство я возьму на себя! – быстро сказал княз. – А с родителями – это вы уж сами. Справитесь, я уверен… На следующий день в Военно-морском ведомстве разразился скандал. Скандал был недолгим и угас как бы сам собой. Хотя отставка самого перспективного за год гардемарина могла бы перерасти в скандалище… Чуть позже скандал разразился в имении Верещагиных, в деревне Петровка Череповецкого уезда. - В р-р-р-рисовальщики не пущу! – орал Верещагин-старший, размахивая дубовой палкой. Младший Верещагин, ловко уворачиваясь от палки, торопливо выкрикивал свои аргументы. Шуму добавляла мать, голосившая, что художник – занятие для дворянина недостойное, и в материнском благословении она Васе откажет… Шуму было много. Но Вася, как всегда, вышел победителем. Князь Долгоруков организовал свои курсы для подготовки специальных агентов в одном из петербургских домов, принадлежавших его фамилии. Немногочисленные будущие агенты посещали занятия по индивидуальному графику. Василий, который официально поступил в Академию художеств, прибывал на свое основное место учебы после двух часов дня, и не покидал секретную школу до вечера. Юношу учили новым приемам кулачного боя (по системам Томаса Сойерса и Билла Перри), стрельбе из всех видов оружия, криптографии, жаргонам различных стран и прослоек общества, методам слежки и политической грамоте… Верещагина хватало на то, чтобы в полной мере овладевать науками в обоих своих академиях. Он много рисовал на городских улицах, настраивая себя на то, что должен одним разом запоминать и переносить на бумагу лица прохожих, расположение зданий, основные ориентиры местности. В этом ему много помогал некто Бейдеман, человек, приставленный к нему Долгоруковым, секретный сотрудник Третьего Отделения, занимавшийся изготовлением фальшивых документов. В середине 1863 года князь Долгоруков вызвал к себе Верещагина и сказал: - Пора вам, юноша, начинать заниматься настоящим делом. Вы уже весь курс секретной науки прошли, инструкторы вами довольны. А в Академии художеств, по нашим сведениям, бунт затевается. Ваш соученик Крамской его готовит. Глядишь, за помощью к вам обратится, а вам в эти экзерсисы быть замешанным ни к чему… Отправляю вас с заданием на Кавказ… В своем первом задании Верещагин играл, конечно же, вспомогательную роль. Кавказ, сопротивлявшийся завоеванию почти сто лет, был почти утихомирен военными средствами. Горцы устали воевать. Шамиль, плененный русским оружием, жил на поселении в Калуге. Последний серьезный очаг напряжения существовал в Западной Грузии. Сухумский округ был последним независимым островком горской жизни среди «моря» русских крепостей и застав. Где-то под Сухуми скрывались вожди крестьянского восстания, прокатившегося по Западной Грузии в 1857 году. Их нейтрализация и была поручена эмиссару Третьего Отделения Валентину Петровичу Николаеву, в подчинение к которому поступил Верещагин. В задачу Верещагина входила вербовка агентов из числа местных жителей везде, где только возможно – на базарах, в княжеских домах, духанах, аулах. С этой задачей Верещагин прекрасно справился: завербованный им агент вывел отряд жандармов к месту, где скрывался один из последних лидеров разбитых повстанцев. В 1863 году Сухумский округ мирно вошел в состав Российской Империи. Верещагин получил денежную премию, поощрение с занесением в секретное дело и новое задание. (Именно тогда родилась поговорка, что «наградой за хорошо исполненное дело является новое дело»). Третье Отделение направило его в Париж, где русская агентура противодействовала французской императорской секретной службе, помогавшей инсургентам в Польше. Если сопоставить два факта: поступление молодого русского художника в ученики к живописцу Жерому и загадочный «мор», который начался во Франции среди представителей польской эмиграции, можно пожать плечами. А можно и насторожиться. Аллар Канлэ Клод, сверхподозрительный руководитель Сюртэ, учитывая международную обстановку, приказал установить негласное наблюдение за всеми русскими и поляками, пребывающими в Париже. Отрываться от слежки Василий, конечно же, умел. Но осторожность шефа Сюртэ принесла свои плоды по-другому: Верещагин, плотно работавший против польской эмиграции во Франции, во время одной из акций по устранению «объекта» угодил в засаду. Поляка охраняли настоящие профессионалы, и это едва не стоило Василию жизни. Ему пришлось прорываться с боем, отстреливаясь от трех инспекторов Сюртэ. На память от этого эпизода остался пулевой шрам на левой ноге и озлобление на Париж. В 1865 году Верещагин вернулся в Россию. «Я вырвался из Парижа, - вспоминал потом Верещагин, - точно из темницы, и принялся рисовать на свободе с каким-то остервенением». Шеф жандармов тут же поручил ему новое задание, казавшееся отдыхом по сравнению с игрой против Сюртэ. Третье Отделение решило внедрить своего человека внутрь сект молокан и духоборов, высланных в Закавказье. (К слову сказать, эту задачу поставил перед Третьим Отделением отнюдь не царь-батюшка. «По-свойски» об услуге попросили шефа жандармов отцы РПЦ). Умный Верещагин, конечно же, вычислил этот момент. Задание он выполнил полностью, войдя в доверие к молоканскому пресвитеру Петру Семенову под видом восторженного рисовальщика, желавшего написать портрет «пастыря». Однако выводы, которые Верещагин сделал в аналитической докладной записке на имя шефа жандармов, «заказчиков» (то бишь РПЦ) не устроили. Выводы агента были таковы: никакой симпатии молокане и духоборы не вызывают, но для Империи они совершенно безвредны. Недовольный Долгоруков («Стервец! Слишком самомнение у юнца большое!») поспешил убрать Верещагина из России. Василий Васильевич был вновь направлен в Париж. Но с русским резидентом, в подчинение к которому вновь поступил, он сумел найти общий язык еще во время первой командировки. Резидент рассудил здраво – Верещагину никакой оперативной работы не давать. А поставить на самый интеллектуальный участок защиты интересов Империи – закулисную борьбу против Герцена и его «Колокола». Василий Васильевич ознакомился с делами и решил, что запрет на печать и распространение «Колокола» в европейских городах, которого добивалось русское правительство, - мера неэффективная. Это борьба со следствием, но не с причиной. Решил он и не предпринимать никаких силовых акций: покушение на Герцена было бы совершенно однозначно истолковано западной общественностью. Верещагин быстро выяснил, что деятельность Герцена направляется банкирском домом Ротшильдов. Собрав необходимые сведения, он ударил, и ударил в самое уязвимое место революционера – по его векселям. Некий русский купец скупил все долговые обязательства «Вольной русской типографии». Одновременно на старшего Ротшильда оказали нажим – агенты Третьего Отделения продемонстрировали банкиру, что осведомлены в его увлечении несовершеннолетними мальчиками. Результат не замедлил сказаться. Осенью 1866 года «Колокол» перешел на выпуск частотой один раз в месяц. - Дело сделано, - сказал Верещагин резиденту. – Он протянет еще, максимум, год… - Уверены? – спросил резидент. - Настолько уверен, что поеду проведать отца, - сварливо отозвался агент. (Его слова оправдались: в 1867 году «Колокол» перестал выходить вообще). Верещагина торопила в Россию вовсе не жажда общения с отцом. В апреле 1866 года, прохлопав покушение Каракозова, подал в отставку шеф жандармов В. А. Долгоруков. Император Александр долго не хотел отпускать на покой старого служаку. Но сдался, поняв, что честь старого князя больно задета удачливым сумасшедшим с нечищеным револьвером. Питомцы Долгорукова, специальные агенты по особым поручениям, были очень обеспокоены – как отнесется к их существованию новый шеф, граф Шувалов? Беспокойство было не напрасным. «Новая метла» решила мести по-своему. Целый год после возвращения из Парижа Верещагин томился без дела. И только летом 1867 года новый шеф пожелал с ним познакомиться. В отличие от сердечного князя Долгорукова граф Шувалов был сух и официален: - Поедете в Туркестан. Я организую вам приглашение от генерала Кауфмана. В вашем досье написано, что вы пытались изучать фарси? Вот и найдете себе учителя… Карты «большой игры» тасовались на огромных просторах от Оренбурга до Цейлона, от Леванта до Тибета. Российская Империя двигалась к неминуемому столкновению «лоб в лоб» с Империей Британской. Спецслужбы обеих стран нащупывали уязвимые точки своих визави… За год Верещагин создал плотную сеть агентуры по всему Туркестану. Некоторые ячейки его сети охватили Афганистан. Но агент рассудил, что сеть осведометилей выглядит как-то неполно без индийской ячейки. Докладную записку Шувалову об этом своем выводе Верещагин составлял в Самарканде под свист пуль осаждавших город шахрисабцев. Восмидесятикратное превосходство в численности не помогло мусульманам. Город они не взяли. В конце 1868 года Верещагин вернулся в Петербург. Шувалов принял его, выслушал доклад, а потом, как-то замявшись, сказал: - Дилемма, Василий Васильевич, дилемма… У вас какие награды? Верещагин, глядя в потолок, перечислил ордена, полученные им за секретные операции. Эти ордена числились за ним только на бумаге. Носить их он не мог. - Вот! – воскликнул Шувалов. – «Георгий» четвертой степени у вас уже есть! - Ну да. Именным секретным указом государя награжден. За первую парижскую командировку, - недоуменно ответил Верещагин. – А в чем дело? - Георгиевская Дума постановила наградить вас за Самарканд «Георгием» четвертой степени. Не знаю, как быть, право! - В чем же дело? – усмехнулся Верещагин. – Готов отказаться от парижского! Самаркандский-то в петлице носить смогу!.. В декабре 1868 года Верещагин ненадолго отбыл в Париж – проконтролировать ситуацию с Герценом. Убедился, что контакты революционера и Ротшильда прерваны окончательно. Затем снова был Туркестан – проверка агентурной сети, передача ее другому резиденту. А в 1871 году Верещагина отправили в только что образованную Германскую Империю – оценивать военный потенциал внезапно возникшего на западных границах союзника-противника. Верещагин поселился в Мюнхене. Задание, как всегда, выполнял честно, с полной отдачей. Но мысль об инфильтрации агентов в Индию не оставляла его. Он забрасывал руководство рапортами соответствующего содержания. В 1874 году он добился своего. Шувалов подписал ему командировку в загадочную страну, самую ценную и уязвимую область Британской Империи. - Агентов в Индии заводить - дорого-с! - сказал ему на прощание шеф жандармов. - Не проблема, - усмехнулся Верещагин. – Сделайте так, чтоб мою туркестанскую серию картин купил господин Третьяков… Индия оказалась твердым орешком. Помимо обзаведения агентами из числа местных перед Верещагиным стояла задача тайного картографирования отдельных горных участков. На одном из перевалов в Гималаях Верещагин и его помощник-картограф были арестованы бдительным разъездом английских кавалеристов. Василию Васильевичу пришлось вспомнить кое-какие навыки, чтобы шесть английских солдат, один сержант и один лейтенант навсегда успокоились на дне небольшого горного озера. К сожалению, несколько отвыкший от работы боевика, Василий Васильевич сработал не совсем чисто. Сержант Стивен Пьюз остался жив, выплыл из озера и добрался до колониальных властей, где сообщил об опасном русском. К счастью, кроме словесного портрета никакими больше данными он не смог снабдить английские власти. Верещагин спокойно вернулся из Индии домой. В 1877 году разразилась Русско-Турецкая война. Новый начальник Третьего Отделения, Мезенцев, снисходительно отнесся к просьбе подчиненного «отпустить его вслед за братьями на войну». Таким образом, балканские эскапады Василия Васильевича происходили в свободное от основной работы время. Минная атака турецкого парохода на Дунае, героизм, проявленный под Плевной… (А за скобками – создание резединтуры в Болгарии). В конце войны вновь возникла «дилемма» - военное начальство решило наградить его «Георгием» третьей степени, который (правильно!) у него уже был. Верещагин с трудом уговорил генералов снизить награду до Золотого оружия. После войны Верещагин выполнял различные задания в Европе и на Ближнем Востоке. Он легально приобрел недвижимость в Париже и Берлине, и в Россию не возвращался до самого 1891 года. В этот период (точнее, в 1880 году) было упразднено Третье Отделение, а вся агентура его перешла в особый отдел Департамента полиции МВД. Для Василия Васильевича, впрочем, мало что изменилось после реорганизации «конторы». Его знания и опыт были по-прежнему востребованы. В 1884 году в Палестине произошла неприятная встреча. В Иерусалиме, совершенно случайно, он столкнулся на улице Роз с … сержантом Пьюзом, недобитом им в Гималаях. Сержант отшатнулся от страшного русского и побежал доносить властям. Верещагину удалось улизнуть с британской территории. Но именно в этом году в одном лондонском доме легла на стол зеленого сукна его краткая биография с пометкой черными чернилами: «Особо опасный и ценный русский агент»… В 1891 году Верещагин подал «наверх» докладную записку с просьбой о выходе в отставку. Кочевая жизнь его утомила. Хотелось жить в Москве своим домом. Грызли сомнения, что «засвечен», что британцы следят за каждым его шагом. Профессиональная паранойя перерастала в обыкновенную… Рапорт Верещагина был удовлетворен. В 1891 году он стал вести жизнь вольного художника, с удивлением обнаружив, что в мире искусства куда более популярен, чем в мире разведки. Выставки, женщины, рестораны. Братья-художники удивлялись, почему казна упорно отказывается приобретать картины Верещагина? Они же не знали, что тот получает полный пенсион за выслугу лет по Департаменту полиции… Так продолжалось до 1901 года. В январе 1901-го к нему в дом явился щеголеватый ротмистр, отрекомендовавшийся «страстным поклонником художника-баталиста». Едва они остались наедине, ротмистр сказал: - Ваши знания и опыт вновь требуются России. В свое время вы выступали против продажи Аляски Северо-Американским Штатам, так? Мы нашли соответствующий доклад в архиве. Не хотите ли вы помочь – требуется оценить мощь тихоокеанских держав – Ю-Эс-Эй и Японии. Кажется, наше политическое руководство готовит какую-то адвентюру на Дальнем Востоке… Так пенсионер-разведчик Верещагин в 1901 году отбыл на Филиппины, оттуда – в США и на Кубу. В 1903 году он прибыл в Японию. Признаки подготовки к войне опытный глаз заметил сразу же. Потолкавшись среди японцев, побывав в портах, на вокзалах, заводах и в типографиях, Верещагин сделал однозначные выводы, которые свел в многостраничный рапорт, переданный им военному агенту в российском посольстве. Верещагин не знал, что другое посольство – английское – уже отметило его прибытие в Токио и передало всю информацию на него в японскую жандармерию. Василия Васильевича едва не захватили в номере отеля. Хорошо, что по старой привычке он заранее подготовил путь отхода. Коммерческая шхуна ждала его в порту. Шестидесятидвухлетний агент оторвался от преследования «японских городовых» и показал тем нос с кормы отплывающей шхуны… Достоверно не известно, почему Верещагин оказался на борту линкора «Петропавловск» 31 марта 1904 года. По версии его сослуживцев – ветеранов Третьего Отделения – он поднялся на корабль, чтобы предупредить адмирала Макарова о том, что британские спецслужбы разработали способ минирования вражеских кораблей на стоянках в портах, и дальнейшего дистанционного подрыва мин. Во всяком случае, в пользу этой версии говорят слова, которые об этом эпизоде много позже сказал Первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль своему помощнику: - Кто такой был Макаров? Неизвестно, как воевал бы этот адмирал. С ним на линкоре погиб другой человек, за которым наши ребята долго и безуспешно охотились… Есть еще одна историческая обмолвка. Один из русских дипломатов в Корее утверждал, будто бы перед выходом «Петропавловска» в море Верещагин получил от кого-то записку с советом ни в коем случае не подниматься на борт. Кто был автором этого предупреждения – остается тайной. Digi, для ФАИ, 2008.
Ответов - 7
Вольга С.лавич: Хорошо, но Digi пишет: В Иерусалиме, совершенно случайно, он столкнулся на улице Роз с … сержантом Пьюзом, недобитом им в Гималаях. Сержант отшатнулся от страшного русского и побежал доносить властям. Верещагину удалось улизнуть с британской территории. В это время Палестина принадлежала Турции. А про Ломоносова так смогёте? Для затравки можно отметить, что завербовал его Брюс (у нас нет никаой информации о контактах Брюса и Ломоносова - это безусловное доказательство)
Digi: Вольга С.лавич пишет: В это время Палестина принадлежала Турции. Твою ж налево! Вы правы совершенно, это я увлекся! Посыпаю руки пеплом и срочно исправляю этот кусочек... Вольга С.лавич пишет: А про Ломоносова так смогёте? Для затравки можно отметить, что завербовал его Брюс (у нас нет никаой информации о контактах Брюса и Ломоносова - это безусловное доказательство) Попробую. День-два дайте
Стас:
Dzedatis: плюсадын!
тухачевский:
GlazGo: Шикарно!
Digi: А вот это интересно: http://lenta.ru/news/2008/01/15/port/
полная версия страницы