Форум » АИ-рассказы, АИ-переводы, АИ-загадки » Маска, я вас узнал! Развилка не видна, хоть ты тресни! » Ответить
Маска, я вас узнал! Развилка не видна, хоть ты тресни!
Max: Макс Мах Темное дело (криминальный детектив) Часть первая. Кто вы, лорд Бродерик? Часы на ратуше пробили 12 раз. Полночь. Вы уже, вероятно, догадались, почему наша история начинается именно в полночь. Нет? Увы, люди мельчают, и вместе с великими людьми уходят в небытие великие традиции. Темные дела должны твориться под покровом ночи. Полночь - символическое время, точно так же, как и Святая земля - символическое место. В XIX столетии, никто не удивился бы тому, что эта история началась в полночь в считанных километрах от Тропы Паломников, сутки неспешного подъема по которой - с ослом и женщиной, сидящей на осле - приводят богобоязненного христианина или иудея к центру мира - горе Мория. Да, XIX век ... Ну, что тут скажешь? Это было великое время, время великих людей и великих событий. Но это время закончилось. Просыпалось, как песок сквозь пальцы, растаяло, как промотанное наследство, и наступило Новое Время. Время серой обыденности, ничтожных фанаберий, мелких склок и локальных конфликтов. Время мелких жалких людишек, возомнивших себя великими мира сего. О, да! Где они, герои дней былых? Где вы, где герцог Мальборо, со своей неизменной сигарой в зубах и коварным прищуром маленьких поросячьих глазок? Увы, вас задавил паровоз! Где вы, хитроумный князь Талейран? Увы нам, вас отравил клюквенным киселем коварный барон Судоплатов. Увы нам, увы, скончался задушенный во сне генералиссимус Суворов, изнемог от любви славный граф Клинтон, утоп в ванной любимец кайзера князь Бисмарк .... Господи, да остались ли, вообще, люди, достойные поминания? Одних уж нет, а те ... Вот про тех и пойдет рассказ в нашей повести. Итак, часы на шестигранной башне пробили полночь. С последним ударом курантов, во тьме южной ночи обозначилось вдруг пятно абсолютного мрака, мигнули звезды, и вот в свете керосиновых прожекторов возникла величественная тень огромного дирижабля. Судя по обводам кабины, это был полуторный Ровер, сошедший со стапелей Кардифа, а номер 007, выведенный белой краской на его борту, недвусмысленно указывал на его принадлежность. 18-й легко-кавалерийский эскадрон, он и в Африке краса и гордость Британской империи, и в Индии - мобильный дивизион Ми-6. Итак, он прибыл. Упали швартовочные тросы и солдаты наземной службы споро зафиксировали дирижабль на причальной башне. В днище гондолы открылся люк, и через минуту на поле аэропорта имени царя Саула опустилась платформа лифта. Первыми покинули платформу два высоких тощих блондина, которые не смотря на средиземноморскую жару и влажность были одеты в одинаковые твидовые костюмы. Высокие белые воротнички подпирали их квадратные подбородки, в левом углу рта одного и в правом - другого, торчали латиноамериканские пахитосы, а глаза - в свете прожекторов - казались красными, как у вурдалаков. Впрочем, именно, вурдалаками они и были. - Вурдалаки, - тихо сказал генерал Шнобель барону Каценельбогену. - Даже так? - усмехнулся барон и сделал незаметное движение мизинцем левой руки. И тут же, как по мановению волшебной палочки - впрочем, почему как? Мизинец барона был ничем не хуже волшебной палочки. Даже лучше. - из рядов встречающих выдвинулись вперед и заняли позиции для эффективной атаки 12 азазелов - лучших спецназовцев ближнего, среднего, и дальнего Востоков. Вурдалаки - сотрудники отдела активных операций Ми-6 - смерили их оценивающим взглядом и отступили в тень. В том зачете, в котором азазелы были признаны лучшими, Великобритания и прочие европейские страны не участвовали. Не доросли еще бодаться с кунфуйцами, кравмагайниками и ниньдзями всех цветов и оттенков. Между тем, с платформы опустили на землю пандус и два матроса аккуратно спустили по нему кресла-каталки с двумя старыми джентльменами, ноги которых были укутаны шотландскими пледами. Первый из них был сед и худ, имел крючковатый нос и острый подбородок. В левой руке он держал скрипичный футляр, а в правой - вересковую трубку. В его глазах горел огонь нечеловеческого ума. Второй старик был толст и лыс. По его простодушному конопатому лицу блуждала улыбка довольного жизнью идиота. - Болезнь Альцгеймера - констатировал барон Каценельбоген с сожалением в голосе. - Я бы не стал торопиться с выводами, коллега, - возразил ему генерал Шнобель, и оба дружно шагнули на встречу именитым гостям. - Разрешите, приветствовать вас на Святой земле, - сказал барон по-английски, приблизившись к старикам так близко, как позволяла вежливость. - Не кричите, молодой человек, - на идиш ответил седой. - Мы оба превосходно вас слышим. Правда, доктор? - Я вижу Герат сильно изменился за эти годы, - дипломатично ответил лысый. Седой нахмурился, пожевал губу, и попробовал снова: - Здесь несколько жарковато, - сказал он. - Не правда ли, Ватсон? - Да, - ответил Ватсон. - Евреи плохо произносят звук Р, и это всегда мешало мне относится к ним объективно. - Разрешите представиться, - пришел на помощь собеседникам невозмутимый барон Каценельбоген. - Барон Каценельбоген, директор Черного Кабинета его величества Царя Иудейского, Короля Израильского, Великого Герцога Трансиорданского, Князя Синайского и Императора обеих Эфиопий. - Это все? - неожиданно спросил Ватсон. В его голосе звучали удивление и неподдельный интерес. - Не все, - оторопело выдохнул барон и дернул левым глазом. - Есть еще 23 титулования, но я подумал, что это будет излишне. - Вы правы, мой юный друг, - сказал седой. - Давайте сделаем еще одно усилие и будем называть его просто, император. - Хорошо, - согласился барон, он и сам терпеть не мог всех этих европейских штучек. Для нормального еврея все эти титулы пыль и тлен. Ну какой, к черту, Иеремия император. Он мелех - царь - и этим уже все сказано, точно так же, как и Каценельбоген ни какой не барон, а ... - Холмс, - сказал седой. - Шерлок Холмс. К вашим услугам, господа. - Спасибо, - сказал Ватсон. - Я не пью пиво, но у вас в Герате отличное вино... - Генерал Шнобель, - мягко улыбнулся Шнобель. - Третье специальное управление Генштаба. - Ваш троюродный дедушка жил в Лодзи, - хмуро сказал Холмс. - Как вы узнали, Шерлок? - встрепенулся Ватсон. - Элементарно, Ватсон, - бодро ответил Холмс, но встретившись взглядом со Шнобелем, тон несколько понизил. - Я прочел об этом в оперативке Ми-5. - Прелестно, - снова улыбнулся Шнобель. - А вас лорд Бродерик, если мне не изменяет память, когда-то звали Шейлоком из Хелма, не так ли? - Так, - по-польски ответил Холмс. - Так меня звали до натурализации. Впрочем, к чему нам все это? у нас ведь дела, или как? - О да, - согласился Ватсон. - У нас дела. Где же пациент? - Пациент на льду, - вежливо улыбнулся Шнобель. - У нас, в самом деле, жарковато. - Ну, что ж, тогда за дело, - воскликнул Холмс и бросил слуге, безмолвно стоящему за его спиной. - Поехали, Джон. Часть вторая. Чья это рука? В пакгаузе, сложенном из битого камня на растворе, были расставлены большие железные столы. Яркий свет множества керосиновых ламп освещал выложенные на поверхности столов вещи и "объекты исследования". Возле столов в почтительном молчании стояли мужчины в белых халатах и мундирах семи родов войск. Лорд Бродерик подъехал к первому из столов и с интересом рассмотрел выложенные на нем предметы. - Интересно, - сказал он, наконец, и стал набивать трубку. Доктор Ватсон, сначала наблюдавший за его действиями со счастливой улыбкой, вдруг встрепенулся и, схватив со стола кусок какого-то железа, поднес его к глазам. - Холмс! - сказал он возмущенно через минуту. - По-видимому, кайзер сошел с ума, они продают Хизбале тяжелое оружие! - С чего вы взяли, мой друг? - Холмс неспешно раскурил трубку и теперь смотрел на своего спутника. - Но ведь это осколок германского шестифунтового снаряда! - сказал Ватсон поднимая осколок в руке. - И да, и нет, - задумчиво ответил Холмс и переехал к другому столу. Натянув на руку резиновую хирургическую перчатку, лорд Бродерик взял со стола большой кусок мяса и показал его доктору Ватсону. - Что скажете, коллега? - спросил он. - Покойный, вероятно, был содомитом, - сухо ответил доктор. - Анальное ... - Я не об этом, - нетерпеливо оборвал его Холмс. - Что вы скажете о запахе, Ватсон. - Я же говорил вам, Холмс, в Герате летом жарко, - надул губы Ватсон. - А если проигнорировать? - продолжал настаивать Холмс. - Евреи плохо выговаривают букву Р, - сказал расстроенный Ватсон. - И запах тушеной капусты... - Капусту тушат немцы, - поправил его лорд Бродерик и добавил, повернувшись к Шнобелю. - Покойник был офицером сирийской контрразведки, а его любовником - иранец по фамилии Афранеджад. - Вы вполне уверены в своих выводах? - удивился барон Каценельбоген. - Но как вы все это узнали? - одновременно с бароном вскричал Ватсон. - Потрясающе!, - вторил им мужчина в белом халате. Промолчал только Шнобель. Холмс долгую минуту смотрел на генерала, лицо которого было безмятежно, потом поджал губы, потом нахмурился, еще потом пыхнул трубкой, и уже совсем потом повернулся к Ватсону и объяснил кислым голосом: - Элементарно, Ватсон, - сказал он, кося глазом на Шнобеля. - У этого мудака вся задница в татуировках. - Вот, - он указал на что-то чубуком. - Тайные знаки сирийской разведки. А вот тут по-персидски написано имя Афранеджада. Он снова посмотрел на Шнобеля и победительно присовокупил к сказанному: - Кроме того, французский вазелин не продается ни в Ливане, ни в Сирии, но зато свободно продается в Иране. Продолжение следует….
Ответов - 0
полная версия страницы