Форум » АИ-рассказы, АИ-переводы, АИ-загадки » Большая Балкано-Турецкая война 1937 года - АИ-повесть » Ответить
Большая Балкано-Турецкая война 1937 года - АИ-повесть
Max: Выкладываю для ознакомления и КРИТИКИ!!!!!!!!! [img src=/gif/sm/sm12.gif] отрывок из романа в рассказах о реальности "Трех дней...". I. МАЙОР ИМАНУИЛ ЗИЛЬБЕР 1. Захле, Турецкая республика. 27 июня, 1937. Старики сидели безмолвно. Глаза их смотрели внутрь. Они не шевелились, и, казалось, уже пренадлежали не этому миру, а миру коречневатых дагератипов, из тех что во множестве висели на стенах. Только дед Стефана вставал время от времени на встречу вновь прибывшим, обнимался с ними, выслушивал с каменным лицом слова учасия, и вновь занимал свое почетное место, что бы безмолвно сидеть и смотреть в себя. Переговаривались только мужчины помоложе, сидевшие на менее почетных местах. Но и они говорили тихо, так что слов было не разобрать. Люди сидели большим неровным кругом вдоль стен самой просторной комнаты дома - залы, как называла такие комнаты Монина мама.. На пустом пространстве внутри круга стояли столики, а на них в маленьких тарелочках были разложены сладости, и на широких плоских блюдах - фрукты: виноград, абрикосы, персики и сливы. Лежали там и пачки папирос. Угощение ни кого из собравшихся не интересовало, лишь изредка кто-то из стариков брал папиросу, закуривал, и начинал медленно курить ее, делая короткие, но глубокие затяжки. Время остановилось. Тишина, зной, приглушенный басовитый гул, доносящйся с веранды, где отец Стефана принимал молодых мужчин, и где разговоры не смолкали ни на менуту. Туда, на веранду, ему еще предстояло выйти позже, что бы рассказать Абаду Маруну, его родичам и друзьям, как умер их Стефан. Моня не знал, что лучше: сидеть здесь со стариками, оказывающими ему невероятный почет, или выйти к молодым мужчинам, выпить вина, закурить наконец, но затем рассказать о том, о чем ему и вспоминать то не хотелось. В комнату бесшумно восли несколько закутанных в черное женщин с подносами и стали объходить гостей, предлагая кофе. Моня взял крошечную чашечку. Кофе был терпкий - с гелем - густой и очень горячий. Подержав чашечку в руке, и дав кофе немного остынуть, он проглотил его одним длинным глотком, процеживая сквозь зубы, что бы не проглотить заодно и гущу. Почти сразу, сильно забилось сердце, кровь прилила к голове, и уже просто нестерпимо захотелось закурить. И он решился. Он встал чтобы взять папиросу, но старик истолковал его движение по своему. Дед Стефана встал - он был маленьким, но плотным -, шагнул на встречу Моне, и обнял его, не формально, как обнимал других, а крепко по родственному, как обнимают взрослого внука, уходящего на войну, или с нее вернувшевося. Моня почувствовал запах табака и затара, ощутил крепкое объятие старика, и понял что сейчас заплачет. Он не плакал много лет, но сейчас слезы уже стояли в глазах, и он делал невероятное усилие сдержать их. Старик выпустил его из объятий. Сделал шаг назад и сказал по арабски:"Храни тебя Б-г! Иди воин." Арабский Моня знал плохо, но достаточно, что бы понять, и что бы ответить:"Спасибо, Дедушка. И простите, что не уберег Стефана." Он повернулся и пошел из комнаты, слыша как старик что то говорит Аре Карапетяну, и как отвечает ему Ара на своем беглом сирийском диалекте.
Ответов - 63, стр:
1 2 All
полная версия страницы