Форум » Кубический Персик в Вакууме » Киндеррейх » Ответить
Киндеррейх
ВЛАДИМИР: По поводу названия - была такая композиция у словенской группы "Лайбах". А это вместо эпиграфа: В одном селе жила несчастная вдова. С тех пор, как помер муж, всё одинешенька была. С рассвета до темна спасалась, как могла От соседа Иоганна-горбуна. Горбатый Иоганн на внешность был поган, И в обращеньи с женщиной был просто хулиган: Бодался, как баран, и хрюкал, как кабан, Его б такого в клетку - и на балаган! "Проклятый горбун, чего тебе надо? С тобой не хочу я стоять даже рядом. Оставь ты меня горемыку в покое, И хватит следить отовсюду за мною!" Был дивный вечерок, горбатый весь продрог, Пока вдову в сарае наконец не подстерег, Он сбил соседку с ног, на сено поволок С коварным смехом в самый темный уголок! И ничего вдова поделать не могла, Шепнула Иоганну, что разденется сама. "Твоя, горбун, взяла", - слукавила она, Рукой нащупав в сене ручку топора! "Проклятый горбун, чего тебе надо? С тобой не хочу я стоять даже рядом. Оставь ты меня горемыку в покое, И хватит следить отовсюду за мною!" В истерике горбун ревел как граммофон, Вертелся как волчок, как мячик прыгал он, С разгону вышиб дверь своим могучим лбом - Бежал из дома прочь с отрубленным горбом! "Проклятый горбун, чего тебе надо? С тобой не хочу я стоять даже рядом. Оставь ты меня горемыку в покое, И хватит следить отовсюду за мною!" КОРОЛЬ И ШУТ http://www.zaycev.net/pages/1503/150389.shtml Вам не приходилось объяснять следующенму поколению, что такое коммунизм, и как он функционировал. Я неоднократно описывал старшеклассникам такую схему: Вот, представьте, говорю я одиннадцатиклассникам: вы – в числе 15 человек, допустим, сколько там – 8 мальчишек и 7 девчонок – попали на необитаемый, но вполне тропический остров, потерпев кораблекрушение. Вам 15-16 лет (плюс-минус года два). Средств связи со внешним миром у вас не осталось: все мобильники или утонули или испортились. Из личных вещей тоже минимум, одежда очень скоро придет в негодность. Вас могут найти через день, но могут и через 10 лет. Как вы построите свое общежитие? Три вопроса: власть и организация сообщества, организация труда, продолжение рода и связанные с этим межполовые отношения. Разумеется, мы попадаем на необитаемый остров из большого мира, и привозим туда готовые модели взаимоотношений. Все сходятся на том, что должен быть некий ярко выраженный лидер, но важнейшие решения принимаются всеобщим советом, который и наделяет правящего лидера чрезвычайными полномочиями. Дальше следует разбор, каким должен быть лидер: самым сильным, опытным, как быть с двумя ярко выраженными лидерами? Какие психотипы (сангвиники, флегматики и т.д.) больше подходят на роль лидера и т.д. Ведь это не факт, что любой человек ХОЧЕТ быть лидером, масса людей волне удовлетворена ролью ведомых, и они тем самым совершенно сознательно ограничивает свою свободу в пользу лидера. И не появится ли у девчонок своя лидерша на их уровне? Будут ли у вас законы? Разумеется. Не так много, как в большом мире, но будут. Полиции, специально занятой слежкой за соблюдением законов, естественно, не будет, так что это будет всенародное дело каждого островитянина. С этим согласны все. Что касается продолжения рода, то десять лет в отрыве от других людей, это очень много, и неизбежно придется решать вопросы межличностных отношений, в частности межполовых. Человечество опробовало множество типов брака: классический – парный, групповой, различные виды полигамии: многоженство и многомужество – полиандрия (но это тогда, когда соотношение полов непропорционально), временный брак – на период рождения и воспитания ребенка. Тут самая авантажная ученица в классе заметила, что я ведь сам задал неравенство: 15 ведь пополам не делится, придется одной девушке с двумя или даже с тремя… В общем ее воображение заработало! (впоследствии она поступила сразу в три вуза: я так и сказал ее родителям – если вы в состоянии оплачивать сразу три, это было бы очень даже неплохо – через 5 лет три диплома разом; вот бывают же такие интеллектуалки!) Пока у нее работало воображение, я спросил мужскую часть: как будете делить девчонок? Самопалом не получится: у вас же замкнутая система. А вдруг кому-нибудь кто-нибудь не понравится, кто-то обязательно останется обиженным. Вы ж друг друга перебьете. Так что придется по жребию. Плюс проблемы чисто психологической несовместимости: будете строить общий шалаш из пальмовых листьев или семейные шалашики, или индивидуальные? Большинство высказывается за семейные. Дальше: экономика, организация труда. Задача, проект, как бы сейчас сказали: ВЫЖИТЬ! Поэтому работать обязаны все. С этим все согласны. Разумеется, будет разделение труда: в том числе на мужской и женский труд (рыбная ловля, сбор орехов, плетение подстилок и одежды и т.д.) Питаться тоже надо будет совместно. С этим тоже все согласны. Естественно, никаких денег не будет, результаты труда общие – при некоторой коррекции по степени затрачиваемых усилий – мужчины едят больше женщин и т.д. А если кто-нибудь возьмет и не будет работать? Почти все пришли к выводу, что тогда ему надо дать и заставить работать. А если он и тогда не захочет, таких тунеядцев и прочих бродских надо отгонять от общего стола и даже выгонять из сообщества. Вот, --говорю я, -- а теперь, когда вы обнаружили возможность и даже неизбежность данных мер, попробуйте распространить эти принципы на все человечество. Впрочем, я не сказал ученикам, что подобная история уже описана У.Голдингом в «Повелителе мух». Пусть сами обнаружат.
ВЛАДИМИР: Fenrus пишет: Украли коренные обитатели острова Ну тогда это просто гоблины, гномы и кто-там еще (хоббиты?) в одном лице. Так долго скрываться! Ладно, поинтригую до завтрашнего утра.
ВЛАДИМИР: Fenrus пишет: Украли коренные обитатели острова Все проще: Окончание 15-й главы: Петя почти затемно вернулся в пещеру. По его лицу Слава и остальные сразу поняли, что он ничего не нашел. За время его отсутствия Слава и Игорь наловили крупных чаек (может, это альбатросы) и зажарили трех из них, а также опять набрали под дождем яиц. Слава едва не сорвался со скользкой скалы, но Игорь спас его, и Слава даже испытывал угрызения совести – ведь он собирался так подло обмануть его с Мырзей. Дождь продолжал хлестать по скалам и деревьям. --Нигде нет. Но он был! Был за день до того, как мы сюда ушли, -- Петя сел у костра и начал греть свои продрогшие конечности. Ксюша стала осторожно сушить собачью шкуру над огнем. --Точно? --Да… Значит, он пропал вчера или позавчера ночью. --А может, -- Игорь подсел к нему, -- его кто-то сп…л? --Ты думаешь? – Петя повернулся к нему и встретился взглядом еще и со Славой. --Ну, вот ты – Мент – давай, призвание у тебя такое, -- Слава вышел на вчерашний боксерский ринг и осмотрел свое племя. Игорь поморщился. А куда еще было идти ему после школы, как не в школу милиции? Он знал, что будет милиционером, подобно родителю, еще в младших классах. Одно время думал об адвокатуре, но нет, не нравилось ему это – каждый раз выходить из здания суда и говорить журналистам, что все судьи обкурились, а его подзащитный – невинный теленок, больной к тому же какой-нибудь неизлечимой болезнью, которая мигом проходила, стоило его освободить из КПЗ. --Так, -- Игорь стал рядом с ним (а то еще кто-то выскочит из пещеры под шумок). – Народ! Все здесь? – он сделал эффектную паузу и продолжал. – Какая то… у меня слов нет… украла фотоаппарат. Это точно. Или просто, н…й, выбросил его. Мы не можем его найти… --Значит, так, б…ь! – Слава моментально пришел в бешенство, глядя на испуганные лица в отсветах пламени очага. – Мы все равно найдем, кто сп…л, но если эта мразь не выйдет сейчас и не признается, я… я не знаю, что я с ней сделаю! Мы тут все на виду. Вещей мало. И этот… украл, как Ходорковский, мать его!.. (батя как-то раз популярно объяснил Славе суть дела ЮКОСа, когда они гуляли по байкальской тайге). В общем, считаю до трех… Если никто не выйдет, смотрите, п…ры!.. Раз… Два… Три… «Мырзя» -- подумала в этот момент Вера. «Верка» -- подумала в тот же момент Мырзя. Но обе в следующий момент подумали: «А нахрена это ей?» --Стой! – Вера подалась к нему. – Ты на кого думаешь? --На кого думаю, сейчас узнаем. Сядь, Верка… Значит, никто не признается… Будем выяснять. Но учтите, теперь пощады не будет. Начнем с парней. --Да, я тоже думаю, что сп…л парень, -- согласился Игорь. Слава и Игорь смотрели на остальных. Пауза затягивалась. Мара спряталась за Вадика – хоть на что-то сгодился! У Маши опять зудела десна, и она полулежала на своей охапке травы (они с Веркой и присоединившейся к ним Мырзей нарвали еще, чтобы лежать было легче и высушили над огнем). Петя первым почувствовал невыносимость молчания: --Ну, мне-то зачем красть у самого себя? Фотоаппарат-то мой. И вообще когда я что-то у кого-то крал? Или не давал, если просили? --Да, нет, Петька. Все в порядке. На тебя я бы не подумал… Действительно, Петя, хотя его родители отнюдь не были самыми богатыми, славился на весь класс щедростью. Когда ему давали карманные деньги, платил в «Макдональдсе» за всех, а однажды одолжил Витьке Римскому триста рублей на DVD-диск с каким-то японским анимэ, и забыл об этом. И Витька забыл. --Фоток жаль, -- потупился Петя. – Там такие классные были. Еще с круиза. А диски у меня потонули. --А вы то сами с Ментом? – КиШ испытывал отвратительное чувство, когда его обвиняют в том, чего он не делал, а он не может доказать свою невиновность. --Мы..., -- Слава не знал, как это сформулировать. – А нам это нахрена? --А мне? Ты докажи, что это я сп…л, а не выпытывай. Я с Ботаном никогда не п…я, на фотках нормально получился… только вот футболка с КиШем ни к черту… --А может, это какая-то баба сделала, которая там х…о получилась? – предположил Игорь. --Хм… Запомним, но лично я сомневаюсь. Попросила бы просто стереть… --Хэ! А другие бы попросили не стирать! --Хм… Запомним, но сначала разберемся с парнями, -- Слава сел на камень, который он специально притащил себе с пляжа под Птичьими Скалами. – У меня есть подозрение на две дерьмовые личности… Но ладно. Петька, спроси у Эндрю насчет этого дела. Петя повернулся к Эндрю, который что-то уже понимал – больше по лицам, чем по устам присутствующих: --Эндрю, самбади столен… хэз столен дзе камера. Ю ду нот нау ху? --Не «столен», а «стоулэн», -- поправила Юда. --Ноу, ай ду нот нау, бат ай со дзе камера ин де монин оф дзе дэй, вэн ви сэнд хиа, вэн ю фо тугэда олрэди эвэй хеа. Юда быстро и правильно перевела на русский. --Отлично, -- Слава уже потирал руки, – одна дерьмовая личность отпадает, если конечно он не врет. И Слава совершенно неожиданно кинулся на Диму и прижал его за горло к гладкой стене белого цвета, у которой тот стоял: --Колись, дерьмо! Это ты? Дима с неожиданной силой отчаянья и упрямства высвободился и отскочил к огню: --Да, это я сделал! Я разбил его и выкинул в море! Да! Потому что вы все сволочи! Первое желание Славы было кинуться на этого маленького паршивца и п…ь, п…ь, п…ь, пока тот не свалится замертво. Но он подавил это желание. С некоторых пор Слава стал мыслить как государственный человек. В его подчинении (о чем бы там они не договаривались с Игорем и Петькой, но он продолжал считать себя главным) было тринадцать детей, и он не мог терять авторитет. Он долго изучал Диму: мелкий, противный, тупой, трусливый (если б не Петька тогда, загрызла б его собака – у нее клыки какие были!), чмошный, и если Валька ему не дает, кто виноват, кроме него? --Нет, какая б…ь! Я еще такой не видел, -- Слава отступил к Игорю и положил ему руку на плечо. – Мы с Игорехой, Ментом, друг друга будем еще сто раз п…ь, но он мне такого не сделает, и я ему, -- от волнения у Славы в глазах блеснула влага. – А он… Так подставить… здесь… Вот что я думаю: пшел вон! И что б я тебя больше не видел. Никогда, б…ь! Иди топись… А мы его еще спасали… Дима, с ненавистью глядя на Славу, стал бочком выходить из пещеры, но Слава улучил момент и дал ему здоровенный пинок. Дима почти вылетел наружу, вскочил и убежал. Дождь усиливался. Опять сверкали молнии. --А может, это он так сказал – набрехал, чтобы нас позлить? – Петя обнял и прижал к себе подошедшую Ксюшу (у нее нервное напряжение всегда приводило в его объятья). --А мне н…ь! – Слава сел на камень и поглядел на всех злым взглядом. – Я сразу на него почему-то подумал. Х/з почему, не знаю, но было такое… Извини, Вадька, подумал еще на тебя… Вадик рассмеялся немного истерическим смешком (сказывалось нервное напряжение) и развел руками. А Слава подошел к Эндрю, хлопнул его по плечу и стал вспоминать английский язык: --Эндрю,.. гуд фэллоу! Ю май фрэнд, ай эм – твой фрэнд. Но не бойфрэнд! Не подумай. Ха-ха-ха!!! --Все равно, жаль фотик, -- Петя взял отложенную для него порцию жесткого мяса альбатроса, но аппетита у него не было. Засыпая в тот день, Слава прикинул, что Мырзя ему и в правду не нужна. И даже не потому, что иначе он подставит Игоря. Хотя… Если они поссорятся… И у него возник новый хитроумный план: перессорить Игоря и Мырзю, отдать Игорю Валю (раз она формально освободилась от этого п…а), а Мырзя… Мммммммммм!! Петя на своем ложе гладил Ксюшу и сочинял, хотя на душе было препротивно, очередную запись в Летописи: «На Сорок Седьмой День (или на Сорок Восьмой? Или на Сорок Девятый День) обнаружилось, что Дима украл и разбил фотоаппарат, и все фотки пропали. Зачем он это сделал? Мы ему ничего плохого не делали. И его прогнали. Насовсем». Пете приснился ужасный сон: будто он идет по широкой улице, но пройти трудно, так как вокруг множество людей, и все они гораздо старше его, более того – почти все они старики: шатающиеся походки, отвратительные морщинистые лица, уже не выражающие ничего, просто ничего. Не волосы, а чахлые заросли на головах совершенно неопределенного цвета, длинные уродливые носы, уродливые профили, кашель вокруг. Их голоса отдавались в затылке, будто в пустой большой комнате топаешь ногой. Он попытался растолкать идущих черепашьим шагом, но не тут то было: они не пропускали его. И Петя обнаружил, что он единственный молодой человек на всем пространстве, которое он озирает поверх голов. Но это замечают и окружающие. И начинают цепляться за него. Он почти бежит в толпе, бешено расталкивая всех, но улица все не кончалась. Было лето, и спертый воздух дрожал вверху со звуком, похожим на гудение подстанции. Но на столбах замерзла вода отвратительными соплеобразными сосульками. И тогда сверху со звуком бреющего полета стали падать красные метеоры, которые врывались в толпу и разрежали ее… Петя проснулся. Пошевелился. Как болезнь вернулась удушливая мысль о пропавшем фотоаппарате. Дождь шумел где-то выше головы. Слышался где-то шепот Маши и КиШа: они что-то громко обсуждали, но что именно, Петя не мог расслышать. Петя сначала подумал, не прибежит ли сюда из джунглей какой-нибудь зверь, но тут же успокоил свой, было взвинтившийся мозг мыслью, что никаких зверей на острове нет. Повернулся к Ксюше: ее спящее личико красиво освещалось последними отблесками очага – ну разве можно не любить такую девочку?! Петя удобнее устроился на боку и заснул.
ВЛАДИМИР: КИНДЕРРЕЙХ пишется дальше! Все вместе, включая новую 16-ю главу: http://up.spbland.ru/files/07111824/
ВЛАДИМИР: Начало 17-й главы: Слава и Петя подходили вдоль Южного Берега к их бывшему лагерю. Позади был Большой Совет, на котором все девчонки дружно (и когда только сговорились) заявили, что в пещеру они больше не вернутся. Особенно Машка разошлась: не пойду и все! Обрушится, и погибнем все. Она даже сказала, что лучше будет спать под дождем, чем там. И другие девчонки ее единодушно поддержали. Даже Юда. Игорь и Петя сходили в пещеру, осмотрели ее: действительно кое-где обозначились трещины, но не такие, чтобы свод обрушился. Хотя, да, пещера как раз была под самой высокой скалой – той, с которой они смотрели на цунами. Так что, если свод обрушится и хотя бы замурует только выход, откопаться будет почти невозможно. Безоблачное небо, с которого как обычно жарило солнце (даже еще жарче, чем в августе, ибо наступало лето южного полушария, и солнце стояло почти в зените), тоже оказалось на стороне девчонок: они показывали на него и говорили, что период дождей уже кончился, а если и не кончился, то парни же не безрукие – пусть нарубят крепких стволов и сделают хороший навес. И т.д. и т.п. Парни тоже колебались, да и самому Славе ничуть не хотелось каждый раз засыпать с мыслью, что он уже не проснется под глыбами скальной породы. Пришлось забрать все вещи из пещеры и временно расположиться на пляже под Птичьими Скалами, где еще журчала в песочных руслах весенними ручейками вода схлынувшей цунами. Позавтракали птичьими яйцами и бананами, а потом Петя и Слава отправились осмотреть, в каком состоянии после недельного дождя их лагерь. Петя опять выбился из календаря, но отложил это дело до нового обустройства и прослушки радио. Петя думал, что уже по всем параметрам их пора бы и находить спасателям: они уже вдоволь насытились тропическим островом, практически износили одежду и едва не погибли в волнах цунами. Слава, чьи мысли, видимо, блуждали в том же направлении, неожиданно спросил его: --Ботан, а тебе не кажется, что тебя посадят? --За что? – Петя совсем его не понял. --За Ксюшу. --А… э…, -- Петя даже стал озираться, не пришли ли уже за ним. – А вас всех? --А нас-то за что? Мы тут уже все перетрахались, но твоя ситуация х…е всех. --Почему?! --Ну, смотри: я с Веркой, но нам шестнадцать лет, и мои родаки, и ее мама – не против. Игорь с Мырзей, но ему шестнадцать, а ей – пятнадцать. Все в порядке. Маша была с КиШем, но КиШу уже четырнадцать – тоже не придерешься. Вот Кузю бы н…и за Юду, но он вовремя коньки откинул. --А Эндрю? --Вот это х/з – я не знаю, какие там у них в Англии законы. Тем более мы так уже з…ь с Англией, что они своего нам не выдадут. Но тебе это не поможет. Этому придурку Вадику и Маре опять по двенадцать – ровесники типа, ему н…т родители и все! А ты – шестнадцатилетний. А Ксюше – только двенадцать. Смекаешь? --Б…ь! – Петя, наверное, первый раз в жизни выразился в этом духе. Вот так – живешь себе, ничего плохого не делаешь, и вдруг ты – преступник… -- Б…ь! Гомосекам можно, а мне нет! --Смотря каким гомосекам! Хэ-хэ… --Ты не стебешься? --Какое там?! Точно. Ну,.. мы все, конечно, можем сказать, что ты ее и пальцем не трогал. А так – цветочки собирали вместе. Ха-ха!!! Только если ее мамаша ее проверит – вот тогда тебе будет п…ц! «Но этого же не может быть! Мы любим друг друга! И вообще!» -- Пете вспомнилась одна его знакомая девчонка, которая ему рассказывала, как на даче летом к ним примчались родаки двух несовершеннолетних девчонок и начали орать, что ее брат их совратил; но ее родаки нормальные – посмеялись, и тем дело кончилось. Широкий и яркий веер его мечтаний о том, как они будут с Ксюшей любить друг друга Большом Мире, сложился и стал остроконечно-колючим, как статья уголовного кодекса. Но для понту Петя, которого никогда не покидала чудовищная самоуверенность, которая так раздражает в детях некоторых преподавателей, все же сказал: --Ну, тогда мы остаемся здесь. Скажете спасателям, что мы тоже погибли. Утонули, когда ты сказал мне, что меня посадят. Ушли из жизни в знак протеста против таких дебильных законов, что какой-то гомосек может ко мне приставать, раз мне шестнадцать, а я не имею права любить двенадцатилетнюю девочку… Тут они увидели свой лагерь.
ВЛАДИМИР: Да, и для полного комплекта - еще музыкальные предпочтения обитателей КИНДЕРРЕЙХа: Слава, 16 лет – любитель «Сектора Газа». Петя, 16 лет – слушает почти все, но предпочитает этнику. Игорь, 16 лет – предпочитает «Пинк Флойд». Сергей Кузин по прозвищу «Кузя», 15 лет - неопределенно. Дима, 14 лет - неопределенно. Сергей по прозвищу «Король и Шут» - понятно, чей фанат! Эндрю, 14 лет - «DEEP PURPLE». Вадик, 12 лет – всякий рэп. Вера, 16 лет – не против русского шансона, особенно «Волчонок» А.Маршала. Маша, 16 лет – фанатка группы «Пикник» и влюблена (тайно) в Э.Шклярского. Вика по прозвищу «Мырзя», 15 лет – попса (зимой 2006/2007 носилась с «Финской полькой»). Валя, 13 лет - неопределенно. Ксюша, 12 лет – нравится Мадонна (в ранний период творчества) и Бритни Спирс. Мара, 12 лет – просто обитель MTV. Юда, 12 лет – одно время очень нравился Дима Билан.
ВЛАДИМИР: "Прыгнул" немного вперед и написал концовку. Получилось еще лучше, чем весь роман. Осталось дописать страниц 20 между основной частью романа и концовкой.
ВЛАДИМИР: Все вместе, включая 18-ю главу (скоро уже конец!): http://up.spbland.ru/files/071123127/
ВЛАДИМИР: Начало 19-й главы: Петя проснулся с тяжелым чувством. Он впервые осознал, что их преподавателя географии – Дмитрия Дмитриевича нет в живых. Петя до сих пор держал это знание где-то в дальнем уголке мозга: у них у самих было слишком много приключений, борьбы за существование, черных дней и прекрасных ночей, так что на другое эмоций почти не хватало. Но реакция рано или поздно должна была наступить. Петя вспомнил, как однажды в гимназическом кафе (там кормили за деньги, и обычно там все время торчали прогульщики из старших классов и свободные от уроков преподаватели) историк рассказывал географу политический анекдот: «Охранник метрополитена забил до смерти бездомную собаку по кличке Рыжик на станции "Коньково". Что бы это значило? Ммм?.. Убрали киллера по делу Политковской!..» Географ очень смеялся. Петя, конечно, успокаивал себя мыслью, что он тоже, по всей видимости, уже считаются погибшими, искал аналогию в мировой литературе и находил ее у Марка Твена в «Томе Сойере» - там тоже убежавших из дому американских мальчиков (ровесников Льва Толстого, живших во времена действия гоголевских «Мертвых душ») сочли погибшими и готовились уже отпевать… Отпевание… Когда Петя думал о религии, у него появлялся устойчивый видеоряд: пасхальное богослужение в Храме Христа-Спасителя, сверкающее золото и драгоценности, здоровые парни – просто качки, кровь с молоком! – сопровождающие патриарха (интересно, чтобы работать там, надо, наверное, иметь весьма развитую мускулатуру), говорящий нараспев (так и не говорят-то сейчас) патриарх. Однажды историк (он вел у них еще и Обществознание), потрясенный сугубым незнанием учащихся (одна из учениц на его вопрос: назовите мировые религии, стала перечислять: христианство, мусульмане, католицизм), долго объяснял им структуру и верования различных религий, чертил на доске схемы, давал на запись под диктовку цифры их численности. Из этого долгого и довольно путаного рассказа Петя вынес самое главное, как ему показалось: религии расходились друг с другом почти во всем, но вполне допускали существование неправильных точек зрения, во всяком случае, никак с ними не боролись. «Это все равно, -- думал Петя, -- как если бы я на геометрии сказал бы, что сумма углов треугольника равно семидесяти восьми градусам, а когда математичка спросит, с чего это я взял, я скажу, что в это верю, и ей возразить на это нечего!» В энциклопедиях, которые с детства Петя читал запоем, этот вопрос как-то обходился стороной: дескать, вот такие существуют религии, а выводы делайте сами. Но надо было приступать к работе. После завтрака Петя сделал приспособление для ловли птиц: соединил по центру две веревки, а к четырем концам привязал по небольшому камню – кажется, это называется боллас и используется индейцами Южной Америки для ловли страусов.
ВЛАДИМИР: ВСЕ!!! ГОТОВО!!! Т.е. КИНДЕРРЕЙХ готов. Написал. Позволительно ли будет (обращаюсь к администрации) выложить его здесь полным текстом (21 пост) - всего 88 страниц в Ворде?
ВЛАДИМИР: Ну, в общем, вот окончание. А полный текст можно скачать здесь - http://up.spbland.ru/files/07112696/ Из затеи поймать перелетную птицу и доверить ей весточку в Большой Мир ничего не получилось. Ни Петя, ни кто-нибудь другой в принципе не знал, какие птицы здесь перелетные, и куда они летят. Вроде бы таковыми должны были стать гуси или аисты, но ни тех, ни других нигде не нашли. Бродили по всему острову до самого вечера, проламывались через чащу, Петя один раз опять едва не взялся за ядовитую лиану, но вовремя отдернул руку. Добыли двух попугаев, опять видели тех нелетающих птиц, но они быстро убежали и скрылись в густых зарослях. Однако, никаких знакомых перелетных птиц не нашли. Петя уже к середине дня понял свою главную ошибку: майнридовские герои использовали не просто птиц, а конкретных птиц, живших в Калькуттском королевском ботаническом саду. Но, допустим, они поймают птицу, привяжут к ней мешочек с запиской, отпустят на волю – какова вероятность, что письмо вообще кто-нибудь прочтет, что птица не погибнет, не станет жертвой хищника, что тот, кто случайно прочтет письмо, вообще будет что-нибудь предпринимать, а не выкинет его? Петя даже поделился своими соображениями со Славой, но тот упрямо продолжал поиски, пока Петя не предложил ему: --Давай скажем девчонкам, что мы поймали и отослали письмо. --Зачем? Чтобы они не ревели?.. Ты, Ботан, лучше скажи, что мы будем делать, если не поймаем ни одного ё…о аиста или журавля? – Слава после совершенно бесцельно потраченного дня был очень не в духе, и едва за что-то не отдубасил Сергея. --Построить плот. Большой. Катамаран. Из двух частей, соединенных между собой. Он не потонет. --А где мы возьмем гвозди или веревки? Их же соединять надо. И какого размера?.. --Другого выхода нет… --Б…ь! – Слава рубанул топором по стволу первого попавшегося навстречу дерева. Он вспомнил, как в один из первых дней ради прикола сказал Петьке: «Мы здесь навсегда». Неужели накаркал?.. --Ты знаешь что…, -- Петя еще раз мысленно проверил гипотезу и решился высказать ее. – Люди бывают здесь, но очень редко. --Почему? --Это необычный остров. --Не понял… --Это не атолл, и не вулканический остров. Во всяком случае, здесь нет ни одного действующего вулкана. --А землетрясение? --Это неважно. Такие здесь бывают часто. Три года назад Суматра сместилась на семьдесят метров и цунами разошлось по всему океану. Вот что я думаю! Это остров, сложенный ультраосновными породами, теми, которые слагают океаническое дно. --Базальт? --Да, мы тут ни разу не видели гранита. Только базальт и белые скалы – вроде известняка. Здесь разлом, который похож на срединно-океанический хребет, и на вершине одной из его подводных гор – наш остров. --Ну и что? --Таких островов мало. На весь Индийский океан еще один – Отец Змей – в Красном море. А значит, такими островами интересуются геологи. Так что сюда обязательно приплывут люди. --Ну и когда? – спросил Сергей, который понял большую часть Петиных объяснений, но не мог уловить связи между уникальностью острова и прибытием геологов. --Не знаю, но это точно. --А были они уже тут? ---Надо еще раз обыскать весь остров. Если здесь была какая-нибудь геологоразведочная экспедиция, обязательно оставила следы. --Но ведь на берегу ничего нет. Мы же обошли весь остров. --На берегу песок. Скроет за год… --Так что? Нам минимум год этих м…в ждать? --Х/з. Дети вернулись в лагерь почти затемно и рассказали девчонкам и оставшемуся с ними Игорю о «геологоразведочной гипотезе» Пети. Верка пожала плечами и ушла к берегу океана, где долго бродила в одиночестве и смотрела на набегающие волны. Даже идея Славы, предложившего все-таки построить большой плот типа катамарана, ее не убедила. Слава, правда, предложил, чтобы плыли на нем только два-три парня, а остальные ждали бы их на острове. Если катамаран подберет какое-нибудь судно или вообще кто-нибудь заметит, они укажут путь на остров и скоро вернутся с помощью. А если погибнут, ну что ж… Невеселый ужин кончился рано, и дети разошлись по своим клеткам. И лишь Мырзя как всегда отличилась – заплела свои длинные русые волосы в две косички, и стала еще привлекательнее и неотразимее. Засыпая, Ксюша (которая раньше, если что просила у Пети, обязательно приводила железный аргумент, который он сам ей предоставил: «Ну, я же котёнок?») этим вечером сказала ему, чтоб котёнком ее не обзывал. Она – уже самостоятельная девочка, и с котятами ничего общего не имеет. Петя решил все превратить в шутку и спросил, как же ее теперь величать. «Хочу быть Бэтмэном. И улететь отсюда», -- ответила Ксюша и расплакалась. У нее была хроническая простуда, болело разодранное при извлечении насекомого ухо, и вообще Петя ей уже успел надоесть. Петя, которому она все это высказала, обиделся и напомнил, что она сама говорила, что любит его. «И что?» -- Ксюша уже научилась быть саркастичной (от Верки, наверное). – «Попритворялась немного и все». «Котенок» -- Петя не заметил, как снова так ее назвал, -- «давай не ссориться». Они все-таки помирились, но Петя теперь испытывал чувство полной неуверенности, останется ли с ним Ксюша, когда они вернутся в Большой Мир. Не наговорит ли она на него со злости, что он овладел ею насильно (ведь все они сговорились, что в случае чего скажут, что все было добровольно, и никто никого не заставлял). А может им суждено прожить здесь весь остаток жизни, и придется любить то, что есть. Петя опять вспомнил, что потерял представление о календаре, а батареек для магнитофона, как сказал вчера Слава, хватит только на несколько дней. Что они будут делать потом? Когда датировка любого события станет совершенного неопределенной: «однажды»? XX И вот однажды – уже вечерело, а дети сидели вокруг костра и ужинали вяленой рыбой (с момента их появления на острове прошло не менее, а, скорее всего, более трех месяцев), Игорь как-то просто и многообещающе сказал Славе – через костер: --Так, Славян, тебе не жить. Я сейчас доем и тебя убью. Он не матерился, как обычно, и это не предвещало ничего хорошего. --А что? – спросил Петя. --Мне Вика все рассказала, -- Игорь не обращал внимание на остальных детей и говорил это исключительно Славе. --А я тебя предупреждал, -- Слава все еще надеялся, что дело кончится обычным приколом. --А меня не е…т, что ты предупреждал! Мы делили девчонок? Делили! И ты сам первый это предложил, чмо! А что потом? Ты ведь подмухлевал и себе оставил Верку. Ну, это ладно, и меня она не интересует. А сейчас?! – Игорь, более спокойный и сдержанный, чем Слава, тем не менее, быстро приходил в раж. --Я тебя предупреждал, -- вновь упрямо повторил Слава, как будто это было очень важно и все меняло. --А меня не е…т! – повторил в свою очередь Игорь. С вздохом, быстро переросшим в рев и рычание, Слава схватил огромную дубину, которая лежала с его стороны костра (он приготовил ее заранее), и вскочил, встав в оборонительную позицию. Он явно хотел показать, что подпустит Игоря не ближе длины дубины. Сейчас они кинутся друг на друга, завяжется свалка, и лишь один останется в живых. Судьба толкала их вперед – по длинному коридору жизни, где одно неизбежно вытекает из другого, и тупо уже искать причины и оправдания. Маша часто-часто заморгала глазами и повернулась к Верке, которая сидела пригорюнившаяся, но пригорюнилась она еще с утра (неужели она знала, что это все произойдет, раньше Славы и Игоря?) А Мырзя с двумя косичками, наоборот, будто черпала в мальчишеских распрях какие-то энергии, приободрилась и смотрела на всех королевой. Маленькая Ксюша с двумя неизменными хвостиками смотрела на нее и думала: «Вот какая! Такая крутая! Хочу быть, как она…» В общем, Машка повернулась к Верке за последней помощью: --Верка, помири их! Быстро! --Сейчас… Вера вышла на середину круга, на двух противоположных сторонах которого ярились Игорь и Слава, стала у самого костра, повернулась к Славе и как будто даже виновато произнесла: --Слав… я, кажется, залетела… Я беременная. Дети обмерли. Слава смотрел на Веру. Игорь посматривал на Мырзю, а она улыбалась ему коварной улыбкой девчонки, которая знает, что, что бы она не совершила, ее простят и будут любить еще больше и острее. Петя смотрел на Ксюшу – нет, ее животик был в норме. Во всяком случае, Петя был уверен, что принимал все необходимые меры. Маша, не ожидавшая, что Вера помирит их именно таким! образом, применив свое последнее оружие, неоспоримый аргумент, смотрела на нее, открыв рот; она подумала, не залетела ли она тоже, но никаких особых симптомов не чувствовала. Зато она вспомнила, как однажды зашла к своей подруге за чем-то (за чем, уже и не вспомнить), и к той почти сразу же ввалилась ее знакомая девчонка, краснолицая, пьяная, заплаканная, и тоже сказала тем же срывающимся голосом, что она залетела, и знает это точно, и тут же стала рассказывать о каком-то Максе, который должен это знать, но скоро побежала в ванную – блевать в умывальник. Организм Маши не был способен произвести ребенка, но она еще не знала об этом. Слава испытывал ужасное чувство, будто он стоит на льдине, но она раскололась, и края трещины вместе с его ногами расходятся в разные стороны. Поток жизни, мощный, сильный, быстрый нес его вперед, и нельзя уже было вернуться назад. Но нет. Он решительным жестом соединил расколовшуюся льдину. Слава отбросил дубину, подошел к Вере и взял ее за обе руки. Трехмесячная беременность уже обозначилась, но ее большие доверчивые глаза по-прежнему смотрели на него – как и несколько месяцев назад, когда он – готовясь к океанскому круизу – впервые овладел ею, когда ее мама была на даче, и они поздно ночью смотрели эротические каналы по телевизору – как и почти три года назад, когда он в кафе впервые сказал ей: «Верка, я тебя люблю». Слава вспомнил, как батяня однажды в шутку спросил его: «Ну, когда ты нам с матерью внуков настругаешь?», а он воспринял это всерьез и сказал когда. Слава прижал Веру к себе (она доходила ему до переносицы), а сам оглядел остальных детей взглядом, полным самодовольства – смотрите, завидуйте, вот я какой! Потом он взял Веру на руки и понес к берегу океана. Его сильные руки, еще больше окрепшие здесь – на острове, держали ту, которая должна стать его женой, а иначе и быть не может, ведь он любил ее уже много лет. «Все будет в порядке! – думал Слава. – Найдут нас эти п…ы. Должны найти. Мне сейчас кажется, что очень скоро найдут. Мы вернемся домой. И будем жить с Веркой. У нас родится парень – точно парень! Мне это тоже кажется сильно. Ништяк! Живем!» А Сергей по прозвищу Король и Шут, вспомнив что-то важное, спросил Петю: --Петька, а как наш остров называется? Петя положил руку на плечо Ксюши (она глаз не отрывала от Веры и Славы) и ответил, вспомнив слово, которое запало в его память уже давно – он видел его на какой-то Интернет-страничке, еще когда только-только купили компьютер: --КИНДЕРРЕЙХ. Бешенный ветер рвет паруса, Старый варяг стоит у руля. Завтра утонут три корабля, Обычное дело для моряка Северный флот, Только вперед. Ублюдки, снять паруса, На абордаж! В трюме нет мяса, кончилось пиво. Сколько еще до великого Рима? Нам будет трудно - это терпимо, Словно как баба ждет нас нажива. Северный флот, Только вперед. Ублюдки, снять паруса, На абордаж! Войны замучены, жгут холода, Северный флот идет в никуда. Богом забыта наша земля, Враг будет плакать, все было не зря! Северный флот, Только вперед. Ублюдки, снять паруса, На абордаж!
КРоВоСоС: скорее всего у этих крутых максимум через неделю крыша поедет----конкретный стресс все-таки
ВЛАДИМИР: Есть люди, чья психика не настолько тонка, чтобы рваться от малейшего напряжения. Более того - мы их потомки (в исторической перспективе).
astronom: Уважаемый ВЛАДИМИР! А нельзя ли перезалить произведение? Дюже заинтересовался! Спасибо.
ВЛАДИМИР: То есть как? А!.. Хорошо. Сейчас. http://slil.ru/25673126 - Полный текст. А также карта КИНДЕРРЕЙХа, собственноручно нарисованная одним из персонажей:
astronom: Спасибо огромное! Карта - супер :)
полная версия страницы