Форум » Таймлайны - База Данных » Возрожденная Византия (совместный проект Георга и Владимира). » Ответить
Возрожденная Византия (совместный проект Георга и Владимира).
georg: Краткое освещение РИ предпосылок и развилки. Обсуждая с коллегой Владимиром возможность возрождения поздней Византии, задумались – когда Ромейская империя прошла «точку невозврата» как великая держава? Еще покойный Дмитрий Михайлович Балашов отмечал, что этот момент прошел в царствование Михаила Палеолога, когда империя утратила свой главный оплот – азиатские фемы. В данной теме во избежание излишних табуреток мы оставим за кадром соображения коллеги Владимира от теории Льва Николаевича Гумилева, с коей здесь многие не согласны. Приведем несколько цитат, дабы показать, что потеряла Византия в этот момент своей истории. [more] [quote]Чтобы собрать необходимые средства, василевс воспользовался землями своего обширного домена. На этой территории создавались императорские поместья, работу которых Иоанн III взял под личный контроль. Благодаря разумной налоговой политике и, видимо, широкому применению новых методов хозяйствования производство достигло в них невероятно высокого уровня. Достаточно сказать, что доходов, вырученных от продажи одних только яиц за год, императору хватило на то, чтобы изготовить золотой венец для своей жены! Правительство приняло меры для прекращения утечки монеты за рубеж. Специальный эдикт императора предписывал, угрожая в противном случае «бесчестием» (юридический термин, означавший лишение ряда гражданских прав), воздерживаться от покупки иноземных предметов роскоши и довольствоваться тем, что «производит земля ромеев и умеют приготовлять их руки». Даже своего сына Феодора Ватац, увидев в заморском шелковом одеянии, выбранил. Император побуждал и других представителей знати уделять больше внимания ведению домениального хозяйства. В результате этих мероприятий страна в короткое время достигла небывалого изобилия. Процветанию Никейской империи в правление Иоанна Ватаца способствовало то, что в соседних турецких землях царил голод, вызванный неурожаями и опустошительными нашествиями монголов. Множество разоренных жителей турецких областей хлынуло на земли Никейской империи для поселения и закупки продовольствия. Они приносили с собой деньги, изделия из драгоценных металлов, ткани, отдавая все это в обмен на продукты. От торговли с турками в это время особенно «обогатилась казна». Доходы от императорских поместий полностью удовлетворяли потребности двора и позволили Ватацу вести значительное церковное строительство, осыпать богатыми дарами духовенство, создавать приюты, богадельни, больницы, снискивая этим популярность у простого народа. Ватац наделял духовенство богатыми владениями, строил новые монастыри и храмы, восстанавливал и украшал старые. Он оказывал материальную помощь православному духовенству Александрии, Иерусалима, Антиохии, Синая, Сиона и, что особенно важно, Константинополя, Фессалоники, Афона, Аттики. Но прежде всего увеличение доходов казны дало Ватацу возможность укрепить военные силы страны, находившиеся в непосредственном его распоряжении. Георгий Пахимер прямо объясняет расцвет Никейской империи прочной организацией ее военных сил, прежде всего пограничных. Эта организация сложилась, по-видимому, в строгую систему уже при Феодоре I Ласкарисе. Границу государства защищали три рода войск. Главное место среди них принадлежало акритам — пограничным военным поселенцам, пешим воинам, обладавшим большим опытом партизанской борьбы. Они располагали значительными земельными наделами и пастбищами, не платили государственных налогов и получали жалованье. Акриты несли военную службу по месту расположения своих владений. Оборона границ означала для них одновременно охрану собственного достояния. Акриты нередко по своей инициативе предпринимали грабительские набеги на территории соседей. Среди акритов было немало еретиков, в их рядах находили себе убежище и другие оппозиционные элементы. Сравнительная обеспеченность и слабый государственный контроль при постоянной военной опасности способствовали развитию сознания сословного и социального единства и укреплению чувства взаимовыручки и солидарности. Помимо акритов, многие крепости на границе защищали гарнизоны, укомплектованные из греков и иноземцев (франков, армян, славян, турок), целиком находившихся на государственном содержании. Наиболее видные из них (как и наиболее выдающиеся из акритов) получали вместо жалования пронии. Наконец, к обороне границ, особенно в период острой военной опасности, привлекались и стратиоты — конные воины из зажиточного населения свободных деревень. В отличие от акритов, они участвовали в длительных и далеких военных походах. Процесс имущественной и социальной дифференциации среди стратиотов протекал в XIII в. особенно бурно. Некоторые из них влились в ряды прониаров, немало стратиотов в случае продвижения врагов в глубь византийской территории переходило на положение акритов, многие же оказывались прониарскими париками. Ко времени возникновения Никейской империи далеко не все земли в северо-западном углу Малоазийского полуострова находились в собственности светских и духовных феодалов. Здесь было немало государственных и императорских поместий. В распоряжении и теми и другими никейские правители, кажется, уже не делали никакого различия. Кроме того, много владений в результате латинского завоевания и эмиграции их собственников в западные области империи осталось без законных наследников на месте. Немало земель было конфисковано Феодором I Ласкарисом у своих политических противников и у местных правителей, противившихся упрочению и расширению его власти. В распоряжении правителя Никейской империи оказались и владения константинопольских монастырей и церквей, в частности владения св. Софии. Все эти земли составили фонд казны, который и был использован Феодором Ласкарисом для укрепления своей власти. Практически земля была тем единственным достоянием, которым император располагал для удовлетворения разнообразных нужд государства в первое десятилетие после его основания. Акты монастыря Лемвиотиссы показывают, что в первой половине XIII в. произошло значительное перераспределение земельной собственности между разными социальными группами. Уже на время правления этого императора приходится быстрый рост до того мало заметных прониарских владений, легших в основу формирования военных сил империи. Выросли и крупные поместья придворной и чиновной местной знати: именно землей мог Феодор Ласкарис наградить своих сторонников за помощь и поддержку, не имея достаточно денежных средств для выплаты руги6. Пронин выдавались лишь на срок жизни с обязательным условием несения службы. Прониары не имели права покупать землю своих париков. Верховное право собственности на нее принадлежало государству. Прониар обладал судебно-административными правами в отношении населения своей иронии, но он не был безраздельным собственником ни земли, ни париков пронии. Система проний была для никейских императоров могущественным средством сплочения феодалов вокруг императорского престола. Военные силы прониара не всегда комплектовались из зависимых от него париков. На территории пронии жили и представители других социальных категорий: мелкие феодалы, свободные собственники, горожане, деклассированные элементы. Из них прониар создавал свою дружину, с которой являлся на императорскую службу. Наследственные владения, которыми никейский император наделял высшее чиновничество, также отличались от благоприобретенных и родовых владений феодалов. При наследовании пожалованного императором поместья, так же как при смене царствования, необходимо было получить от императора подтвердительную грамоту. Таким образом, дальнейший рост владений феодала при укреплении прав императора на государственные земли в значительной мере зависел от степени усердия крупного собственника в выполнении своих обязанностей, от благоволения главы государства и от внешнеполитических успехов, связанных с захватом новых территорий. Иоанн Ватац еще более широко, чем его предшественник, раздавал иронии. Однако размеры раздававшихся Ватацем проний были, по всей вероятности, невелики, так как в дальнейшем увеличение проний было одним из требований знати. Иоанн Ватац провел ряд мероприятий, которые способствовали укреплению его единодержавной власти и ослабили зависимость императорского двора от крупных феодалов, с оппозицией которых ему пришлось столкнуться уже в начале своего правления. Своеобразной была политика Иоанна Ватаца и по отношению к церкви. Проявляя к ней большую щедрость, он в то же время стремился полностью подчинить задачам своей внутренней и внешней политики и белое, и черное духовенство. Патриархи, избиравшиеся при Ватаце, послушно следовали его воле. Когда императору не удавалось быстро найти подходящего кандидата на патриарший престол, он, не колеблясь, оставлял церковь без пастыря. С крайним неудовольствием Георгий Акрополит говорит, что Иоанн Ватац не нуждался ни в чьем совете, что высшие сановники, окружавшие императора, даже при решении важнейших государственных дел «ничем не отличались от столбов», не решаясь противоречить государю28. Но оппозиция не сложила оружия. Она все более явно возлагала свои надежды на молодого и талантливого представителя высшей аристократии — Михаила Палеолога. Ватац умер 3 ноября 1254 г. в Нимфее, и императором был провозглашен Феодор II Ласкарис (1254—1258), которому было в это время 33 года. Более трехсот лет, считая от Константина VII Багрянородного, византийский престол не занимал столь высоко по своему времени образованный человек, как Феодор II. Еще в царствование его отца Никея стала одним из главных, если не самым главным, центром византийской культуры и образованности. Ватац создал в городах библиотеки, собрав книги со всей империи и, насколько возможно, из-за ее пределов33. При дворе была основана высшая философская школа, в которой обучались сыновья аристократов. Один из учеников этой школы (Георгий Акрополит) и один из наставников (Никифор Влеммид) были учителями молодого Феодора. Философ и писатель34, Феодор Ласкарис написал несколько трактатов и речей. Известны его многочисленные письма. Он развивал идею об идеальном государе и о прочном и едином греческом государстве. Нервный, подозрительный, фанатично преданный своей идее и крайне самолюбивый и честолюбивый, Феодор II Ласкарис не терпел неповиновения и жестоко карал своих политических противников, порой по ничтожному подозрению. Многие знатные лица были смещены с их должностей35. Феодор окружил себя людьми незнатного происхождения, беззаветно преданными возвысившему их государю. Феодальную аристократию постигло жестокое разочарование. Все, говорит Акрополит, «кто был в опале при его отце или был лишен денег либо владений, лелеяли надежду обрести избавление от бед», но ошиблись в своих расчетах. Феодор II Ласкарис продолжал внутреннюю политику своего отца. Источники не позволяют сделать вывода о резкой перемене внутреннего курса при этом императоре37. Что касается его репрессий против крупнейших представителей феодальной аристократии, то борьбу с феодальной реакцией пришлось вести уже его отцу. При Феодоре II эта борьба обострилась, и репрессии приняли большие масштабы и более жесткий характер. Ближайшими советниками молодого императора стали незнатные лица — протовестиарий (впоследствии великий стратопедарх) Георгий Музалон и два его брата. Георгия император обычно оставлял своим наместником в столице во время военных походов. Феодор Ласкарис более строго, чем его отец, взыскивал налоги38. Он, по-видимому, ликвидировал некоторые излишества при дворе: даже императорские охотничьи и сокольничьи были зачислены в войско. Серьезной ошибкой Феодора Ласкариса было снижение платы западным наемникам (а вот я не согласен, что ошибка ) Мера эта, видимо, явилась свидетельством нерасположения к великому коноставлу (коннетаблю) Михаилу Палеологу, командовавшему этими наемниками. Палеолог вскоре ловко воспользовался недовольством латинских воинов. В 1256 г., отправившись походом на Балканы, Феодор Ласкарис оставил своим наместником в Никее Михаила Палеолога (Георгий Музалон на этот раз принял участие в походе). Во время похода, однако, пришло известие, что Михаил, боясь угроз императора, которые тот будто бы часто произносил по его адресу, бежал к туркам. Обеспокоенный Феодор поспешил в столицу. Палеологу была обещана полная безнаказанность, и он вернулся, принеся присягу на верность Феодору и его наследнику. Царствование Феодора II Ласкариса было коротким. Он страдал тяжелой болезнью, сопровождавшейся мучительными эпилептическими припадками. В августе 1258 г. император умер, оставив трон восьмилетнему сыну Иоанну (1258—1261). Опекунами юного императора Феодор Ласкарис назначил Георгия Музалона и, вероятна, патриарха Арсения. Незадолго перед смертью Феодора опекуны и представители высшей знати (в том числе Михаил Палеолог) принесли присягу на верность Иоанну. [/quote] Итак, что мы видим? Сбалансированную и эффективную систему государственной экономии, поместная система - один в один тимары и хассы, зачаток постоянного войска наряду с эффектвным поместным ополчением и ирегулярами, возможность подвижения для рядового воина, умеренное гнобление родовой аристократии... Я как прочитал, так и воскликнул - черт возьми, это же Османский султанат в фазе подьема. Именнно с такой структурой Османы победили и завоевали все, что было вокруг. А теперь смотрим, что стало после: [quote] Смерть Феодора II Ласкариса послужила сигналом к наступлению феодальной аристократии. Георгий Музалон прекрасно понимал это. Он тотчас созвал синклит, на котором изъявил готовность уйти со своего поста и передать дела новому эпитропу, которого изберет синклит. Однако заговорщики предпочли действовать из-за угла. Палеолог выступил с речью, восхваляющей мудрость Музалона, и задал тон собранию. Посыпались льстивые заявления. Снова была принесена присяга на верность Иоанну и Георгию Музалону. События развивались очень быстро. На девятый день после смерти императора Музалоны и другие представители высшей знати отправились в Сосандрский монастырь на панихиду в память умершего. Во время богослужения храм был окружен воинами, во главе которых были подчиненные Михаилу Палеологу западные наемники. Георгий, Андроник и Феодор Музалоны пытались найти убежище у алтаря, но были настигнуты и зверски зарублены. Опекуном малолетнего императора стал Палеолог, получивший титул мегадуки. Патриарх Арсений отдал ему ключи от казнохранилища, и новый распорядитель империи воспользовался этим, чтобы подготовить себе путь к трону. Он щедро раздавал деньги сановникам, военным, духовенству, всюду вербуя сторонников41. Пытался он завоевать симпатии и простых горожан, освободив должников фиска из тюрем42. Все аристократы, попавшие в опалу при Ватаце и его сыне, были возвращены ко двору и осыпаны милостями. Сторонники Музалонов подверглись репрессиям. Палеолог торжественно обещал, что на наиболее важные должности будут назначаться лишь представители высшей знати. В юридический статус прений были внесены важные изменения, приведшие к постепенному слиянию условной собственности с родовой феодальной собственностью: Палеолог обязался увеличить пронии и превратить их в наследственные, независимо от того, пали ли их держатели на поле боя или умерли своей смертью, независимо от того, есть ли у них наследники или они еще находятся во чреве матери Но главный поток милостей императора пришелся на долю светской знати. Михаил Палеолог вступил в тесный союз с военной землевладельческой знатью, сделав его основой своей внутренней политики. Император спешил удовлетворить требования феодалов. Положение узурпатора, отстранившего от власти, а затем ослепившего малолетнего Иоанна IV Ласкариса, заставляло его щедрыми подачками непрестанно добиваться расположения знати. Высшим сановникам были предоставлены субсидии для строительства новых и восстановления старых дворцов в столице. Своим приверженцам Михаил VIII, не скупясь, жаловал поместья и чины, раздавал богатые подарки. Широкие привилегии получили родственники императора и его ближайшие друзья, пролагавшие ему путь к трону. Брат Михаила Иоанн, видный военачальник, был возведен в достоинство деспота, второму брату Константину было присвоено звание кесаря. Титулом севастократора был отмечен родственник Михаила Константин Торник. Высокие звания получили другие приближенные императора. Было роздано большое количество земель в виде прений. Пронин получили члены синклита и многочисленная феодальная знать3. Большинство высших сановников государства стали обладателями крупных поместий. Так, брату императора деспоту Иоанну Палеологу принадлежали огромные территории, в том числе острова Митилена и Родос. Обширные владения, составившие прению Николая Малиасина, были получены Николаем от императора в 1272 г. Они были переданы ему с жившими там крестьянами, всем движимым и недвижимым имуществом в наследственное владение5. Государственные деньги тратились без счета. Как утверждает Пахимер, «Палеолог черпал из казны обеими руками и мотовски расточал то, что собиралось скряжнически»6. Финансовые потребности государства были велики. Помимо восстановления Константинополя, регулярных затрат на содержание многочисленного чиновничества и крупных сумм, уходивших на удовлетворение все возраставших аппетитов знати, большие средства поглощали армия и флот. Армия в значительной мере комплектовалась за счет наемников, главным образом турок и монголов. Ее численность единовременно достигала 15—20 тыс. человек. Годичное содержание одного воина-наемника обходилось государству примерно в 24 иперпира (минимальный годовой доход с прений, предоставлявшихся командной прослойке войска, составлял не менее 36 иперпиров)8. Снаряжавшийся с помощью Генуи флот насчитывал от 50 до 75 кораблей и стоил государству примерно четвертой части сумм, тратившихся на сухопутную армию9. Большие средства уходили на нужды дипломатии, богатые дары папскому престолу и иностранным правителям, на отправление и прием посольств. Соображения престижа заставляли византийское правительство возрождать традиции мировой державы, диктовали необходимость восстановления в прежнем блеске придворной жизни и пышного дворцового церемониала. Огромные траты быстро истощили казну, доставшуюся Палеологу от его предшественников. Между тем налоговые поступления, основной источник пополнения государственных финансов, имели тенденцию к сокращению. Контроль государства над увеличением численности освобожденных от налогов париков на частновладельческих землях практически совсем перестал осуществляться10. Много сельских жителей, плативших налоги государству, в поисках выхода из тяжелого положения бежало в поместья феодалов, превратившись в зависимых париков, плательщиков феодальной ренты11. Сокращение числа налогоплательщиков шло особенно быстро с ростом феодальных привилегий земельных магнатов и особенно с расширением иммунитетных прав. Податная экскуссия, даруемая феодалам, как правило, распространялась на их париков, которые впредь уплачивали бывшие государственные налоги своим господам. Предоставление феодалам полной и неограниченной податной экскуссии, широко жаловавшейся Михаилом VIII12, не только сокращало доходы фиска, но постепенно все более высвобождало поместья феодалов из-под контроля государства, ослабляя тем самым позиции центральной власти. Другой важный финансовый источник — таможенные пошлины, приносившие Византии при Комнинах и Ласкарях несколько тысяч золотых монет ежедневного дохода, теперь, с переходом международной торговли в руки генуэзцев и венецианцев и отмены для них торговых пошлин, почти полностью иссяк. Чтобы справиться с постоянным финансовым дефицитом, правительство Михаила Палеолога прибегало к крайним мерам — к дальнейшей порче монеты, конфискациям имущества лиц, впавших в немилость, к штрафам, взимавшимся по разным поводам с населения14. В византийской деревне царили запустение и нищета. Крестьянское хозяйство, десятилетиями страдавшее от разорения, вызванного вражескими вторжениями и внутренними междоусобицами, повсеместно пришло в упадок. Даже весьма скудные сведения, которые дошли до нас о положении дел в провинциях во время Михаила VIII, позволяют судить о катастрофическом обнищании восточных областей империи. Грабительская налоговая политика, частые кадастровые переписи и внеочередные сборы налогов приводили к полному разорению сельского населения. По словам Пахимера, «отсутствие денег у крестьян вынуждало их отдавать в счет налогов золотые и серебряные монеты, служившие им головным украшением, и оттого становиться еще беднее»15. С завоеванием Константинополя и возвращением императорского двора в столицу постепенно захирели и такие богатые области, как Вифиния, бывшая в свое время источником благосостояния Никейской империи. Безудержный грабеж государства привел к взрыву недовольства обездоленного крестьянства Вифинии: в 1262 г. вспыхнуло восстание вифинских акритов. В Никейской империи они были свободны от уплаты налогов и несения других повинностей. С приходом к власти Михаила VIII была проведена реформа, приведшая фактически к ликвидации пограничной службы акритов. Их земли были обложены податями, а воинам в виде компенсации назначили жалование, которое выдавалось нерегулярно и систематически уменьшалось16. Акриты при поддержке вифинского крестьянства, настроенного в пользу старой династии, подняли восстание. В среде восставших появился слепой юноша, выдававшийся ими за Иоанна IV. Посланное против восставших войско оказалось бессильным против засевших в горах акритов, которые хорошо знали местность и с успехом отражали атаки. Восстание удалось подавить путем обмана и подкупа отдельных его вожаков и участников17. В результате карательных экспедиций Вифиния была разорена. Грабительская политика правительства в отношении восточных областей дорого обошлась Византийскому государству. Местное население все чаще предпочитало входить в контакты с турками и переселяться в их области. Оборона восточных границ империи была полностью дезорганизована — акриты уклонялись теперь от несения пограничной службы, перебегали к туркам. Турки по большей части безнаказанно переходили границу империи и захватывали византийские области. Им удалось овладеть важным опорным пунктом византийцев — городом и крепостью Траллы, который был разрушен до основания, а его жители перебиты. Процесс проникновения турок облегчался и тем, что все помыслы Михаила Палеолога были устремлены на запад, где его вожделенной целью было окончательное изгнание латинян. Военные экспедиции на восток посылались лишь эпизодически, и вся восточная граница империи в годы пребывания Михаила VIII у власти по сути дела была открыта для турок. [/quote] Все. Как-то грустно говорить, что именно потомки этих самых ушедших к туркам акритов кончили Византию. Развилка данной АИ собственно очень простая - хромосомы выпали маленько по другому, и порфирородный Федор Ласкарис родился без врожденной эпилепсии. Прожил еще лет 20 как минимум (в РИ умер в 35 лет), укрепил вышеописанные структуры, посрубал головы всевозможным Палеологам, и оставил возрожденную и обновленную Византию.... немного похожую на РИ империю Османов . Приступим…[/more]
serGild: Просмотрел Энгельса, и понял, что в прошлом посте, не зная того, говорил прозой (энциклопедия артиллерии цитирует Энгельса даже не указав автора)
georg: Небольшое продолжение. Шло последнее десятилетие царствования ИоаннаIV. Страна наслаждалась миром и покоем, экстраординарные налоги были отменены, расцветали города и ремесла. И на фоне этого благоденствия старый василевс постепенно терял популярность. ФеодорII и ИоаннIV выстраивали мощную военную машину, целям обеспечения которой были посвящены все государственные структуры, имея в виду как перманентную угрозу самому существованию страны со стороны католического запада, несколько десятилетий грозившего крестовым походом «схизматическим» императорам, так и освобождение находящихся во власти латинян греческих земель. Иоанн за активный период своего царствования добился решения обоих задач – все греческие земли кроме Крита были освобождены, угроза нового вторжения с запада исчезла. Старый император считал свою миссию выполненной, и надеялся дожить свой век в мире и покое. Однако созданная Ласкарисами в целях обороны мощная военная машина должна была работать. Армия и флот благодаря политике Ласкарисов втянули в себя все, что было энергичного и честолюбивого в Империи, а так же множество не менее энергичных элементов извне, как например быстро натурализовавшихся монголов и половцев. Армия, укомплектованная подобным элементом, жаждала добычи, славы и возможности выслуги. Прониары стремились к захвату новых земель, дабы обеспечить поместьями всех сыновей и внуков. Родовая аристократия, к этому моменту благодаря усилиям императоров интегрировавшаяся в служилую систему, была заинтересована в том же, так как кроме родовых вотчин получала в зависимости от занимаемой должности высокие поместные оклады. В то же время знать жаждала и восстановления былых позиций во власти. Военное сословие кипело энергией, и мирная политика старого императора вызывала недовольство и даже насмешки. По столице ходили насмешливые стихи о «царе Дадоне», который «под старость захотел отдохнуть от ратных дел, и покой себе устроить». К тому же за время правления Иоанна Империя изрядно разбогатела. Фракия и Македония, давно не знавшие войн, густо заселились и расцвели. Города и ремесла стремительно развивались. Как следствие греческая торговля стала быстро восстанавливать свои обороты. Когда в 1308 году хан Золотой Орды Тохта, возмущенный работорговлей генуэзцев, разорил их колонии в Крыму, император Иоанн, настойчиво побуждаемый к тому петициями торговых кругов, договорился с Ордой о передаче грекам городов Сугедея (Судак) и Алустон в Крыму, ставших там греческими торговыми факториями. По византийским влиянием, не смотря на свое подданство Орде, оказалось и государство крымских готов – княжество Мангуп. Тем не менее император, дорожа союзом с Генуей, не пошел на монополизацию крымской торговли, и при его посредничестве генуэзцы смогли восстановить Кафу, Боспоро и Тану. Крупные купеческие корпорации требовали защиты своих интересов и наступления на итальянцев. Они выдвигали проект отвоевания Крита и перерезки Венеции путей на восток. В 1320 году никто бы не узнал в пышном и густонаселенном городе, изобилующем дворцами и рынками, того полуразрушенного Константинополя, в который некогда вступал ФеодорII. Византия исполнялась богатством и силой, и жаждала экспансии.
georg: Как это обычно бывает, оппозиция формировалась вокруг наследника. Старший сын и наследник императора, царевич Феодор, явно не годился на роль военного вождя. Слабый здоровьем, страдающий врожденной болезнью, Феодор никогда не был воином. Добрый и интеллигентный царевич занимался в основном науками в окружении Феодора Метохита и Никифора Хумна. В войсках его именовали «книжником». Поэтому центром притяжения недовольных стал внук императора, старший сын царевича Феодора Алексей. Названный так в честь славного основателя династии Комнинов, от коих по женской линии происходили и Ласкарисы, Алексей с раннего детства был любимцем деда. Но дед не занимался его воспитанием, а ни мягкий отец, ни мать, армянка Ксения, ужасно баловавшая первенца, не сумели воспитать его в духе исповедуемых ФеодоромII и ИоанномIV принципов «монаршего служения». Отнюдь не лишенный способностей, и получивший неплохое образование, красивый и отважный, Алексей был невероятно обаятелен и пользовался всеобщей любовью. На лету сбивавший на полном скаку птицу из монгольского лука и в галопе снимавший копьем подвешенное кольцо, царевич пользовался в армии большой любовью за удаль и щедрость. При его появлении на смотрах войска разражались приветственными криками. Но при всем том Алексей был вспыльчив, невоздержан и склонен к роскоши и мотовству. Окруженный свитой из молодых аристократов – «золотой молодежи» - царевич вел крайне разнузданный образ жизни. Поскольку экономный дед не потакал его тратам, Алексей был вечно в долгах у банкиров, а его скандальные любовные похождения были постоянно первой темой для слухов и сплетен в Константинополе. В 1320 году произошла трагедия, до некоторой степени изменившая характер царевича. Имея роман с одной известной константинопольской куртизанкой, Алексей заподозрил ее в измене. Ночью дежурившие возле дома вышеупомянутой дамы пьяные собутыльники царевича заметили неизвестного мужчину, входящего в дом, и немедленно застрелили его из арбалета. Убитым оказался младший брат Алексея, царевич Мануил, который, разыскивая брата по срочному делу, решил поискать его у любовницы. Отец Алексея и Мануила, цесаревич Феодор, в это время лежал больной в Фессалонике, где приступ застиг его во время инспекционной поездки. При известии, что один его сын погиб по вине другого, состояние цесаревича резко ухудшилось, и через 2 дня Феодор скончался. Император был в страшном гневе, и даже собирался лишить Алексея прав на престол, назначив наследником своего второго сына Константина. Но вскоре дед заметил, что трагедия оказала огромное влияние и на самого Алексея. Потрясенный царевич строго выдержал наложенную на него духовенством епитимию, и изъявлял готовность выполнить любое распоряжение деда. Иоанн немедленно женил внука, выбрав ему в невесты в рамках своей западной политики принцессу Анну, дочь герцога Савойского, и начал активно привлекать Алексея к государственным делам, в особенности военным, в которых тот проявил незаурядную энергию. С этого момента вокруг Алексея начинают группироваться высшие военачальники империи – зять императора Иоанна стратопедарх Сиргиан, любимец анатолийских акритов доместик востока Феодор Синнадин, и наконец крупнейший землевладелец империи, доместик запада Иоанн Кантакузин. Эти трое возглавляли «партию войны», ждавшую лишь смерти старого василевса, чтобы развязать экспансионистскую политику. В 1322 году император ИоаннIV скончался, и на трон вступил АлексейVI. Молодой император был энергичен, отважен, честолюбив и амбициозен. Пережитое потрясение добавило его характеру выдержки, а религиозный опыт, полученный во время покаяния, прибавил еще одну черту – император так был уверен в благоволении к себе Бога, что даже не держал телохранителей.
Avar: А что представлял собой Константин? Ведь для него вариант с отстранением Алексея в результате трагедии с Мануилом - это зелёный свет на пути к трону. Наверняка вокруг него сформируется своя группа сторонников, заинтересованных в том, чтобы Алексей остался ни с чем.
serGild: По идее, если старший сын умирает при отце, наследником становится второй, и права внука далеко не очевидны, тем более с такой репутацией (ВасилийIII и Дмитрий Иоаннович на Руси)
georg: serGild пишет: По идее, если старший сын умирает при отце, наследником становится второй, и права внука далеко не очевидны Это по какой идее? Лествичного права в Византии никогда небыло. И Ласкарисы стремятся утвердить прямую династическую преемственность. Avar пишет: А что представлял собой Константин? Ничего особенного. Поддержки в армии нет. Avar пишет: это зелёный свет на пути к трону. Наверняка вокруг него сформируется своя группа сторонников, заинтересованных в том, чтобы Алексей остался ни с чем. При такой поддержке, как у Алексея, даже завещание, сделанное императором не в его пользу, после смерти Иоанна полетело бы фтопку. Но вы не забывайте, что я написал в начале. Алексей, не смотря ни на что - ЛЮБИМЫЙ внук императора. Кстати моему соавтору сей персонаж должен понравится
Avar: Думаю, что уважаемый Magnum получил тему для стихов.
georg: Едем дальше. Новое царствование имело одну особенность – наличие у императора alter ego. Иоанн Кантакузин превратился в фактического соправителя АлексеяVI. Иоанн Кантакузин принадлежал к знатной и пожалуй богатейшей фамилии империи. Он родился в 1292 году, боевое крещение получил в 1313 при отвоевании Ионических островов. Огромные организационные и военные дарования в сочетании с высоким покровительством – его отец был доместиком запада - обеспечили ему быструю карьеру. Уже в 25 лет он был дукой, а в 1319 году, когда в походе на Эпир его отец заболел, молодой Иоанн возглавил армию и молниеносно произвел оккупацию Эпира, не дав узурпатору Николаю Орсини ни малейшего шанса на успешное сопротивление. Старый император Иоанн чрезвычайно любил молодого Кантакузина. За эпирский поход он был пожалован мегадукой, а в 1320 году после смерти его отца император не усомнился назначить двадцативосьмилетнего Кантакузина доместиком запада. В западной армии он пользовался огромной популярностью. «Богато наделенный дарами природы и украшенный глубоким умом, - писал Никифор Григора, - этот человек был любим всем войском; так что не было ни одного воина, который бы не предпочитал его жизнь своей собственной». Для царевича Алексея Кантакузин, который был старше его на 7 лет, стал наставником в военном деле, «отцом-командиром», и очень скоро – близким другом. Обладая огромным состоянием, Кантакузин неоднократно выручал вечно опутанного долгами Алексея. Именно Кантакузин сумел убедить старого императора простить непутевого внука. По смерти ИоаннаIV Иоанн Кантакузин превратился в фактического соправителя АлексеяVI. Императора и Кантакузина связала тесная дружба – позднее в своих воспоминаниях Кантакузин писал об этом «мы были как два пальца одной руки». Назначенный через три года председателем синклита, проэдром (премьер-министром), Кантакузин в рамках предоставленных ему полномочий решал ряд государственных дел, он даже получил право подписывать свои приказы пурпурными чернилами (знак личной императорской резолюции). В походах Кантакузин ночевал в императорском шатре, а во время сражений обычно руководил боем, меж тем как император неоднократно покидал командный пункт и лично бросался в атаку во главе тяжелой конницы. Кроме того огромное влияние приобрела мать Иоанна Кантакузина Феодора, женщина чрезвычайно умная и энергичная. Когда император и Кантакузин выступали в поход, она фактически оказывалась во главе правительства, и за глаза ее именовали «проэдром в юбке». Повод для начала наступательной войны не заставил себя ждать. В 1323 году скончался болгарский царь ГеоргийII Тертер, женатый на сестре императора Алексея Феодоре. За отсутствием наследников тырновские боляре избрали царем Михаила Шишмана, князя Видинского. Шишман прибыл в Тырново и занял трон, причем нарушены были имущественные права вдовствующей царицы Феодоры. Феодора в гневе уехала в Константинополь. Обиду, причиненную сестре, АлексейVI воспринял как личное оскорбление. Император вспомнил, что Шишманы собственно по крови никак не связаны с пресекшейся династией Асеней, в то время как он, являясь потомком Ивана Асеня Великого через его дочь Елену Болгарскую, супругу ФеодораII, имеет законные права на болгарский трон. По приказу василевса была начата подготовка к войне с Болгарией. В целесообразности сей войны сомневались даже многие сторонники «военной партии» - ведь Болгария была вассалом Золотой Орды, и существовала возможность того, что Орда придет ей на помощь. Не говоря уже о вторжении татар на Балканы, это грозило опасностью и новым греческим колониям в Крыму. Старые синклитики отговаривали императора от этой кампании, но АлексейVI закусил удила, заявляя что попрана честь дома Ласкарисов и ромейской державы. К тому же и монголы уже не внушали такого почтения. В самой византийской армии служило немало монголов, последняя волна миграции которых в Византию состояла из не желавших принимать насаждаемый Узбеком ислам. На севере только что прошла война с Ордой великого князя литовского Гедимина. Зимой 1320-1321 гг. оформилась коалиция четырех юго-западных князей Великого княжества Русского (двух брянских, киевского и переяславского) и Льва Юрьевича Волынского. Гедимин двинулся прямо на Киев, где наголову разбил войска коалиции на р.Ирпень (1321 г.). В результате Киев покорился ему как верховному правителю. В 1323 г. ордынская армия вторглась в Южную Русь; Киев и Переяслав вернулись под власть Узбека. Однако с утратой отдаленных княжеств Северо-Запада, принадлежавших ранее как королям Владимира-Волынского (Подляшье, Берестье, Турово-Пинская земля), так и великим князьям Владимира-на-Клязьме (Друцкая и Витебская земли) Узбек вынужден был примириться. В Константинополе в ходе кампании проявляли сочувствие к Гедимину. Византийские миссии одна за другой отправлялись проповедать православие в Литве, и в 1317 году Константинопольский патриарх даже посвятил для Литвы отдельного митрополита – грека Феофила. Кафедра нового литовского митрополита была расположена в Новогрудке, в его подчинение поступили епархии Белой Руси – Полоцкая и Туровская. Алексей вел переговоры с Гедимином, рассчитывая что в случае нападения Орды Литовский государь станет его союзником. Весной 1324 года византийские войска перешли границу Болгарии и осадили Ямбол. Михаил Шишман меж тем уже успел получить от Узбека ярлык на болгарское царство. Основываясь на нем, он запросил у правителя западного улуса Орды, ставка которого находилась на Орхее в Бессарабии, военной помощи. Тот выставил 10000 всадников. Соединив их со своим войском, Шишман перешел Балканы. В битве при Ямболе болгаро-татарское войско было наголову разгромлено византийцами, причем византийская конница в бою показала себя вполне на равных с татарской. Ямбол пал. Узбек был в гневе, но пока не мог вмешаться – в 1325 он выступал в очередной поход к Дербенту против Хулагуидов. Меж тем военные действия продолжались. Побуждаемый византийской димпоматией, против Болгарии в начале 1325 года выступил король Сербии Стефан Дечанский. АлексейVI в июне 1325 года осадил Средец (Софию). В конце июля сербы разгромили болгар при Велбужде. Михаил Шишман был смертельно ранен, взят в плен и через несколько дней умер. В то же время император взял Средец. Ситуация быстро менялась - Сербия превращалась из союзника в опсаного конкурента. Болгарские боляре предложили сербскому королю Стефану корону Болгарии. Но в Тырнове сторонники Шишманов произвели воцарение на болгарском престоле вдовы Михаила Шишмана Анны, сестры сербского короля, с малолетним сыном от Михаила Иваном Стефаном. Тем не менее большинство боляр было против Анны, и ее положение было весьма непрочным. Было ясно, что пытаться сейчас добить Болгарию – значит бросить болгарскую знать в объятия сербов и получить на северных границах коалицию Сербии, Болгарии и Орды. Посему император, удовлетворенный гибелью Михаила Шишмана, снял свои претензии на болгарский трон и взял царицу Анну под свое покровительство. Подобный маневр позволял избежать и грозящего конфликта с Ордой, так как теперь император выступал в роли защитника Болгарии от сербского завоевания. Анна тут же подписала мир с Византией, уступив ей все завоеванное Алексеем – болгарские области Загора и Средец к югу от Балканского хребта. После этого император предъявил ультиматум сербам, осаждавшим Видин. Стефан Сербский вынужден был подписать мир, ограничившись присоединением болгарских областей Ниш и Браничево. В результате этой войны границы империи на севере были расширены, и прошли по Балканскому хребту. Болгарское царство, ограниченное теперь территорией между Балканским хребтом и Дунаем, оказалось фактически под совместным византийско-ордынским протекторатом.
georg: Продолжение. Начало здесь.
georg: Продолжение. Теперь император мог предпринять давно требуемую всей страной кампанию – отвоевание Крита. В мае 1328 года в Галикарнасе был сосредоточен десантный корпус, снабженный в изобилии осадными машинами, порохом и стеноломными бомбардами, который возглавил доместик востока Феодор Синнадин. Огромная флотилия военных и транспортных судов отплыла к Криту и высадила войска в гавани Святого Николая. Начавшаяся война с Венецией шла без союзников. В Италии в январе 1328 года император Людовик Баварский занял Рим и короновался в нем, провозгласив антипапу Николая и утвердив гибеллинов у власти в синьориях северной Италии. В свою очередь в Авиньоне собиралась для похода в Италию франко-папская армия во главе с племянником папы Иоанна XXII кардиналом Бертраном дю Пуже. Ни одна из западных держав не имела ни возможности, ни желания помогать Венеции. Даже король Венгрии Карл Роберт, укрепившись на троне при поддержке Венеции, начинал косо посматривать на венецианское господство в Далмации, которую Венеция захватила во время смут в Венгрии. Но и Византия осталась в этой войне без союзников – Генуя, затянутая в североитальянские конфликты, не решилась ввязаться еще и войну на востоке. Исход войны должен был решится на море. Византийский флот благодаря неустанным заботам покойного императора к 1322 году состоял из 85 боевых кораблей, причем в их составе было не менее 30 дромонов (бирем). Очистив Архипелаг от пиратов, покойный император Иоанн в то же время охотно вербовал их во флот. Кроме баллист и греческого огня, эти корабли были уже вооружены артиллерией. Впервые бомбарды на кораблях были введены в Генуе, когда в 1304 г. появляется сообщение об однофунтовых орудиях (итал. springarda), применявшихся на судах генуэзского адмирала Раниеро Гримальди. Эти орудия представляли собой железные трубы, в усиленной задней части которых находилась зарядная камора. Ее использовали в качестве замка и крепили к стволу при помощи клина, проходившего через камору и ствол. Внутрь нее заранее укладывали картуз с порохом. Ствол орудия крепили на длинном лафете, установленном на поворотной вилке. Аналогичными орудиями были вооружены и византийские суда. Дальнобойность эти орудий не превышала 50 метров. Крупные бомбарды в тогдашних флотах еще не использовались. Но и Венеция, понимая неизбежность новой войны с Византией, 20 лет готовилась к ней. Ее флот был примерно равен по численности византийскому, и снаряжен ничуть не хуже – в новом уставе венецианского флота говорилось о том, что каждое судно грузоподъемностью 400 тонн должно было иметь 5 «спрингард», 120 железных или каменных ядер и 13 бочек пороха. "Греческий огонь" уже перестал быть монополией византийцев, огнеметы устанавливались на носу галер венецианцев и генуэзцев. Преимуществом византийского флота была новой конструкции, «азиатская», галера – более крупная, с тремя гребцами на каждом весле, водоизмещением 200 тонн, а длиной 43-44 метров. На борту находились 180 гребцов и 150-200 человек экипажа. В качестве парусного вооружения эти галеры несли косые паруса на двух мачтах. Но на 1328 год таких галер имелось еще не более 15. В свою очередь венецианцы в качестве вспомогательных судов использовали купеческие каракки и нефы, но в бою гребных флотов с них толку было мало – из-за несовершенства парусного вооружения той эпохи они были тяжелы на ходу и обладали плохой маневренностью. Венеция выслала на помощь Криту все наличные морские силы. Решающее сражение произошло напротив Кандии, которая была осаждена с суши и с моря византийцами. Оба флота вступили в бой по фронту в двух эшелонах. При примерном равенстве сил сражение, носившее чрезвычайно упорный характер, закончилось без определенного результата – к наступлению темноты противники, понеся большие потери и повреждения, разошлись, но блокаду Кандии грекам пришлось снять. После этого почти на три года война приняла затяжной характер. Полевых сражений на острове не происходило – на суше венецианцам нечего было противопоставить армии Синнадина, и военные действия на острове сводились к осаде и обороне крепостей, а на море – в попытках венецианцев снабдить крепости, а византийцев – помешать этому. Весной 1330 года Феодор Синнадин, разбив стеноломными бомбардами стены Кандии, взял город штурмом. Но и после этого венецианцы, отступившие в западную часть острова, оказывали упорное сопротивление в своих замках. В написанной в этом мире Никифором Григорой хронике правления АлексеяVI автор сравнивал этот период войны за Крит с описанной у Ливия войной римлян с Гамилькаром в западной Сицилии на завершающем этапе первой пунической. В августе 1331 византийский друнгарий Алексей Апокавк настиг венецианский флот у Ханьи и навязал ему сражение. Во время боя, используя благоприятную перемену ветра, Апокавк охватил фланг вражеского флота отрядом второго эшелона, составленным из «азиатских галер». Венецианцы были разгромлены и бежали. Но и Апокавку не удалось установить полной блокады острова. Лишь только в 1333 году пала последняя крепость венецианцев на западе Крита – Кисамос, а в следующем году республика Святого Марка подписала официальный мир, по которому Византия получила Крит и Санторин. В Византии освобождение Крита было воспринято как национальный праздник. Во всех городах риторы сочиняли множество энкомиев по поводу «освобождения от власти варваров всего эллинского отечества», устраивались торжественные шествия и богослужения. Впрочем апогей славы АлексеяVI был еще впереди.
georg: На севере рубежи империи были спокойны. Болгария фактически стала византийским протекторатом. С ханом Узбеком был подписан новый дружественный договор. Из Литвы к этому времени уже шли разочарованные послания византийских агентов, докладывающих, что Гедимин лишь на словах обещает принять православие, на деле же никаких приступов к тому не видно, мало того – великий князь литовский так же заигрывает и с папской курией. Разочарованный император Алексей фактически разорвал союз с Гедимином. В 1329 году после смерти митрополита Феофила патриарх Константинопольский отказался посвятить нового митрополита в Литву. В ответном послании Гедимину патриарх писал, что в Литве православных мало (намек был ясен), епархии же Белой Руси вполне могут пастырски окормляться и митрополитом Киевским и всея Руси Феогностом (который, назначенный после смерти митрополита Петра в 1327 году, устроил свою резиденцию первоначально в Киеве). Гораздо больше беспокойств причиняли восточные границы. С 1317 года монголский наместник Рума эмир Чобан правил в Иране как регент при несовершеннолетнем ильхане Абу-Саиде. Наместником Рума остался его сын Тимурташ. Честолюбивый Тимурташ немедленно стал строить планы отпадения от державы Хулагуидов. Он перенес свою резиденцию в Конью, где организовал двор наподобие двора султанов Рума, и старался завоевать симпатии турок. Попытка восстановления Румского султаната внушала беспокойство византийскому правительству, поэтому когда в 1327 году, после падения эмира Чобана и его казни ильханом Абу-Саидом Тимурташ вступил в союз с Египтом и попытался отложиться от ильхана, византийские войска снова оказали поддержку монголам. Тимурташ бежал в Египет, а наместником Анатолии ильхан Абу-Саид назначил эмира Хасана Бузурга, который вернул резиденцию из Коньи в Сивас. Тем не менее попытка Тимурташа вызвала новую волну антимонгольского брожения среди анатолийских турок. Мятежные настроения были подогреты поражением, которое потерпел ильхан Абу-Саид от мамлюков в 1331 году. Туркменские кочевники ожидали прихода мамлюков в Малую Азию, чтобы восстать. Вторжения не произошло – султан Египта заключил мир с ильханом, но уже в 1335 году, через 2 года по завершении Критской войны, ильхан Абу-Саид скончался, отравленный одной из своих жен – дочерью казненного Чобана. Смерть Абу-Саида означала начало междуусобной войны в державе Хулагуидов. У Абу Саида не было наследников, и все силы монголов были сосредоточены на дележе власти в Улусе ильханов. Сперва власть ильхана захватил Арпа Кэюн, потомок Аригбуги (1335). Узбек, хан Улуса Джучи, немедленно двинулся отвоевывать свою азербайджанскую “отчину”, но Арпа отразил его на Куре (зима 1335/1336). Тут же, однако Муса, внук ильхана Байду, восстал, сверг и убил Арпу (апрель 1336). Смута уничтожила могущество ильханов. Отсутствием законного сюзерена немедленно воспользовались вассалы: в 1335-1336 самостоятельность приобрели Киликия, Грузия, Трапезундская империя, афганские Курты, и наконец Караман. Хасан Бузург, монгольский наместник Рума, сразу же по смерти Абу-Саида втянулся в борьбу за власть в Иране. Свои полномочия в Малой Азии он передал уйгуру Алладину Эретна, однако тот с трудом удерживал власть даже в восточной Анатолии. Воспользовавшись этим, Караманский бей Ибрагим-бей Караманлу поднял восстание в предгорьях Тавра, захватил Конью и провозгласил себя султаном. Ибрагим-бей завладел Анкирой, и Эретна с трудом отразил его от Кесарии. При этом Ибрагим-бей провозгласил создание «государства турок». Он даже повел борьбу против иранского культурного засилья, в том числе против персидского языка. Тюркский язык начинает пользоваться в Конье правами государственного, официального языка и употребляется в канцелярской переписке вместо ранее господствовавшего фарси. В 1336 году Аладин Эретна, ссылаясь на старый договор Византии с Хулагуидами, обратился в Константинополь за помощью против Карамана. В Византии еще не понимали, что могущество Хулагуидов рушится окончательно, но отлично осознавали, сколь невыгодно империи возрождение в Малой Азии сильного турецкого государства. Окончательное решение о войне с Караманом было принято после того, как посольство с просьбой о помощи прибыло от двоюродного брата императора Алексея, царя Киликии Левона V Хетумяна (1320-1342), государство которого в этом же году подверглось опустошительному вторжению с двух сторон – из Мамлюкского Египта и из Карамана. Отказать родине матери в защите император не мог, тем более что Киликия так же была вассалом Хулагуидов. Летом 1337 года армия, возглавляемая императором и Кантакузином, осадила Анкиру. В то же время отдельный корпус во главе с Феодором Синнадином был морем переброшен в Киликию – на помощь армянам. Ибрагим-бей, осаждавший Кесарию, снял осаду и двинулся на помощь Анкире. В августе 1337 под стенами Анкиры многочисленная византийская армия разгромила туркменские племенные ополчения, из которых состояло войско Ибрагим-бея. Вскоре после этого Анкира, обстреливаемая из бомбард и забрасываемая зажигательными смесями, сдалась. Намеренный оставить город за собой, император превратил Анкиру в византийскую военную колонию. Удачно действовал и Феодор Синнадин в Киликии. Нанеся поражение мамлюкским отрядам, он отбил у них захваченный ими порт Айас. После покорения Анкиры решено было нанести удар по Конье. Еще весной 1337 года Хосров Бузург утвердил своего ставленника-чингизида на троне ильханов в Тебризе, и казалось утвердился у власти. Византия таким образом следовала в русле старого союза с Хулагуидами, когда зимой 1337-38 годов подписала договор с Алладином Эретной как с наместником Хасана Бузурга. Согласно договору армии императора и Эретны должны были с двух сторон двинуться к Конье, взять ее и разгромить Караманлу. Анкира должна была перейти к Византии за помощь. После этого Хасан Бузург обещал начать военные действия против мамлюков в союзе с Византией. Сосредоточив войска в крепости Антиохия на озере Эргидир, Алексей и Кантакузин выступили на восток. Ибрагим-бей сопротивлялся отчаянно, пытаясь устраивать засады и внезапные нападения туркменской конницы, но византийская кавалерия успешно противостояла туркам, а разведка и боевое охранение византийской армии, организованные по монгольским стандартам, не давали сбоев. В мае 1338 года византийская армия осадила столицу Сельджуков - Конью. Император приказал возвести укрепленный лагерь, установить башни, бомбарды для обстрела стен и катапульты для метания емкостей с зажигающими смесями. Император ждал подхода с востока Алладина Эретна. Часть войска император намеревался отправить в Киликию. Однако Эретна так и не подошел. Алексей, вынужденный осаждать Конью, отбивая одновременно нападения конницы Ибрагим-бея, и не получив помощи от Эретны, не смог выслать обещанных подкреплений в Киликию. В июле 1338 года Мамлюкский султан вступил в Киликию и разгромил византийско-армянское войско под Айясом. Мамлюки вновь взяли Айас и осадили Адану. 2 августа через проломы, проделанные в стенах огнем бомбард, византийские войска ворвались в Конью. Целый день ожесточенные бои шли на улицах. Озверевшие победители устроили резню, и продали в рабство остатки населения. Овладев городом, император осадил Ираклию и Караман – последние оплоты Караманлу. Он намеревался двинуть главные силы в Киликию, но тут с севера начали поступать неутешительные вести. Эретна не пришел потому, что у него в тылу восстали племена Джанык и Джандар в санджаках Амасьи и Токката. А в августе против Эретны выступило ранее лояльное монгольской власти племя Гермиян (в РИ во время подавления восстания Джимри в 1270ых переселено ильханами на запад, в данной АИ осталось в восточной Анатолии). Эретна, двинувшись подавлять это восстание, был внезапно атакован гермиянами в горных теснинах южнее Кесарии и наголову разгромлен. Это поражение означало окончательное крушение власти монголов в Анатолии. На севере возник независимый бейлик Джанык со столицей в Амасье, на юге, в Малатье и Эльбистане основали самостоятельные бейлики племена Рамазаногуллары и Зулдакар, вскоре признавшие сюзеренитет Мамлюкского Египта, и наконец большая часть Каппадокии с Кесарией составила вновь образованный бейлик Гермиян. Эретна удержал только Сивас и Эрзинджан. А еще немного спустя гонец доставил в Конью донесения византийской агентуры в Трапезунде. В них сообщалось, что Хасан Бузург наголову разгромлен Хасан-Кучаком Чобанидом при Аладаге, а его ставленник ильхан Мухаммад погиб, что держава Хулагуидов распадается окончательно, а междуусобной войне не видно конца. Только теперь василевсу и его всемогущему фавориту стало ясно, что полувековая подпорка восточных рубежей империи в виде государства Ильханов исчезла, и отныне Империи придется самостоятельно решать все проблемы и с турецкими бейликами, и с могучим Египтом Мамлюков.
georg: В последнем посте таймлайна обозвал Хасана Бузурга Хосровом. Просьба модераторам исправить.
georg: serGild пишет: Я тут карту немного почистил за 1322 г По вашей слепил новую - на текущий момент таймлайна: Черным пунктиром намечены границы новообразованных восточно-анатолийских бейликов - Гермиян (Кайсери), Джанык (Амасья), Эретна (Сивас), и на юго-востоке - Зулдакар и Рамазангуллары.
serGild: Итак, после общей чистки 1261 год: 1283год: 1322год: 1338год:
Avar: Хммм... Насколько я помню физическую географию, территория бейлика Гермиян крайне сложна для завоевания (горы), однако не очень плодородна. То есть, если византийские войска блокируют торговлю + убедят то же самое сделать Трапезунд, то у племени Гермиян заметно ухудшится внутренняя жизнь. По большому счёту, если Византия закрепится на границах (блокирует перевалы, выходы из горных долин и др.), то у гермиянцев останется только два пути: умереть или подчиниться более сильному сопернику. В общем, я так подозреваю, это будет следующий шаг на восток?
georg: Avar пишет: Насколько я помню физическую географию, территория бейлика Гермиян крайне сложна для завоевания (горы), однако не очень плодородна. Южнее Кызыл-Ирмака - горы Тавра. Севернее - плато, удобнейшее для скотоводства. Истиный рай для туркмен. Блокадой не возьмешь. Avar пишет: В общем, я так подозреваю, это будет следующий шаг на восток? На некоторое время придется перейти к обороне. Все-таки мамлюки на пике своего могущества, а столкновение с ними из-за Киликии уже произошло (учитывая что здесь сын принцессы Ксении Армянской василевс АлексейVI после смерти Левона Хетумяна унаследует трон Киликии, в РИ доставшийся другом родственникам по женской линии - Кипрским Лузиньянам - вражда с Египтом расширится и углубится). Мамлюки и некоторые бейлики возьмут под свое единоверное крылышко. Легко не будет.
Avar: georg пишет: Южнее Кызыл-Ирмака - горы Тавра. Севернее - плато, удобнейшее для скотоводства. Истиный рай для туркмен. Блокадой не возьмешь. Не знал этой подробности. Узбек, хан Улуса Джучи, немедленно двинулся отвоевывать свою азербайджанскую “отчину”, но Арпа отразил его на Куре (зима 1335/1336). Тут же, однако Муса, внук ильхана Байду, восстал, сверг и убил Арпу (апрель 1336). Вопрос 1: что за белое пятно на карте на Кавказе (район Дагестана-Чечни)? Эти земли формально никому не подчиняются? Вопрос 2: после убийства Арпы и начала развала державы Ильханов Узбек не воспользовался случаем и повторно не вторгся в Азербайджан и Ширван?
georg: Avar пишет: что за белое пятно на карте на Кавказе (район Дагестана-Чечни)? Эти земли формально никому не подчиняются? Формально это земли Улуса Джучи. Да и фактически тоже, только контроль Орды за ними слаб, управляются своими князьями. Avar пишет: после убийства Арпы и начала развала державы Ильханов Узбек не воспользовался случаем и повторно не вторгся в Азербайджан и Ширван? Нет, как и в РИ. ЕМНИП у него в те годы возникли какие-то заморочки с Кок-Ордой и Хорезмом.
Крысолов: А где продолжение?
georg: Крысолов пишет: А где продолжение? Терпение, коллега, терпение, если не хотите чтобы страдало качество. Ибо свободного времени у меня как обычно
Сталкер: georg пишет: Ибо свободного времени у меня как обычно Торопить не будем, но ждем с нетерпеньем...
Avar: georg пишет: Формально это земли Улуса Джучи. Да и фактически тоже, только контроль Орды за ними слаб, управляются своими князьями. Может быть, закрасить эти места зелёной штриховкой (типа, в зависимости от Золотой Орды).
georg: Новая внешнеполитическая ситуация обескуражила греков - они слишком привыкли полагаться на союз с Хулагуидами в восточных делах. К тому же восточная граница империи до сих пор пролегала в основном по горным хребтам, весьма удобным для обороны. Акриты создавали на рубеже этих хребтов непроницаемый щит, и сами турки в мелкой пограничной войне страдали от акритских набегов больше, чем греки – от турецких. Присоединение вновь завоеванных территорий в Малой Азии переносило границу империи на анатолийское плато, где оборонять ее пришлось бы в условиях открытой равнины, благоприятных для турок. Это в свою очередь требовало больших затрат по созданию пограничного «лимеса». С другой стороны, Киликия утратила старого монгольского сюзерена, и оказалась под протекторатом Византии, что автоматически затягивало империю в конфликт с мамлюкским Египтом, находившимся на пике своего могущества. Мамлюкская конница, закаленная в боях с монголами, по боевым качествам, тактике и выучке ничуть не уступала византийской, и ее численный перевес при Айасе привел к разгрому армии Феодора Синнадина. Теперь перед империей, оставшейся без восточного союзника, стояла перспектива длительной борьбы с Египтом. Но приходилось принимать вызов. Императорским указом было объявлено учреждение 2 новых имперских фем, точнее восстановление древних – Галатии (Анкира) и Ликаонии (Конья, вновь ставшая Иконием). Укрепления Икония были восстановлены, и город превратился в военную колонию. Ромейская армия приступила к «зачистке» предгорий Тавра, где еще сопротивлялись остатки племени Караманлу. Кантакузин, которому император поручил «умиротворение Ликаонии», мобилизовал порубежных акритов, имеющих обширный опыт военных действий в горах, и начал блокировать и уничтожать очаги сопротивления. Осенью были взяты Караман и Ираклия, а весной ликвидированы все опорные пункты турок. Караманлу по большей части были вырезаны, уцелевшие бежали к гермиянам. Меж тем император выступил на выручку армянам. Феодор Синнадин успешно оборонял Адану, и к ней теперь двигалась ромейская армия. При ее приближении мамлюки сняли осаду и отошли на соединение с уже подходившей из Египта армией, возглавляемой лично султаном Малик-Насиром. В сентябре состоялась легендарная битва при Адане. Наращивая постепенно натиск конницы из глубины боевого порядка, и имея значительное численное превосходство, султан сумел опрокинуть оба конных крыла византийской армии. В середине сражения боевой порядок византийцев выгнулся дугой, и всю тяжесть удара противника пришлось принять на себя пехоте. Но именно здесь мамлюки встретили ожесточенное сопротивление. Император, проскакав вдоль строя пехоты, ободрил ее краткой речью, напомнив о древних подвигах гоплитов Эллады, и спешившись, сам встал в ее строй. Как писал в своей хронике Григора со слов очевидцев, «столько было в василевсе неистовой отваги и доблести, что воины, среди которых он вступил в сражение, стали непреодолимой стеной. Очевидцы рассказывали, что шея первого из налетевших мамлюкских всадников оказалась свернута ударом копья императора, второго же он ударил саблей с такой силой, что нога оказалась отрублена вместе с поножем, а клинок до половины ушел в бок лошади. Новых ударов василевсу не пришлось нанести, ибо воины ринулись вперед, ограждая его». Сомкнувшая строй пехота с копьями выдержала удар мамлюкской конницы, в то время как ее задние ряды продолжали стрельбу из луков навесом через головы первых рядов. Попытка мамлюков обойти ромеев с тыла наткнулась на византийский лагерь, выстроенный из сомкнутых повозок и обороняемый резервом. Оправившаяся от разгрома конница, возглавляемая Феодором Синнадином, вернулась на поле боя и нанесла контрудар на правом фланге. Битва закончилась отступлением мамлюков, оставивших поле боя. Султан отвел войска за хребет Амана, очистив территорию Киликии.
georg: Таким образом империя сумела отстоять свои новые рубежи. Гермияны не могли перейти в активное наступление, ведя боевые действия против Эретны, мамлюки же потерпели поражение. Византии удалось вскоре заключить договоры с обоими, добившись признания своих новых восточных границ. Бои с мамлюками заставили византийских военачальников пересмотреть свою «военную доктрину». Созданное императором совещание под председательством Кантакузина, вскоре превратившееся в своеобразный «Генеральный штаб», рассмотрело опыт сражений с мамлюками. Совещание сумело преодолеть существовавшее до этого в византийской армии предубеждение в пользу конницы и отдать должное пехоте. На склоне лет Кантакузин писал в мемуарах: «Через 1700 лет мы вернулись почти что к тактике Александра, с той лишь разницей, что конница Александра была вновь введенным родом войск, который должен был усилить приходившую в упадок тяжелую пехоту, мы же старались воскресить забытое значение пехоты на полях сражений». Успех пехоты, составленной из копейщиков и стрелков, в бою с мамлюкской конницей заставил совещание заняться разработкой тактики пехоты. В сущности готовые и подробно расписанные образцы имелись в диспозициях византийской армии времен македонской династии. Пехота Византийской империи того периода была организована в таксиархии, отряды по 1000 человек. По стратегикону конца X века «De castrametatione» в подчинении у таксиарха - командира таксиса находилось 500 скутатов, их также называют гоплитами, 200 метателей дротиков (каковых теперь заменили арбалетчики) и 300 лучников. По традиции таксиархии делились на сотни - гекатонтархии, которыми командовали гекатонтархи (ekatontarhes), или кентархи по другим источникам («Тактика Льва»). Звание «кентарх» (kentarhos) - «сотник», было идентично римскому званию «центурион». Гекатонтархии делились на лохи и полулохи, которые, в свою очередь, подразделялись на декархии. Нормальный строй скутатов достигал 16 человек в глубину, а отдельные нумерии (основное административное и тактическое подразделение, 300-400 воинов) могли перестраиваться, растягивать и смыкать ряды подобно старым римским когортам. Атакуя, они кидались на врага и перед самым столкновением с его боевыми порядками метали копья, опять-таки подобно римской когорте. Таким образом, нумерии скутатов сочетали свойства легиона и фаланги. Общее повышение благосостояния империи позволяло ей создать линейную пехоту, и таковое решение было принято. Именно этот род войск в будущем стал основой для вереницы побед имперского оружия, и не последнюю роль в этом сыграл социальный строй империи, при котором крестьяне, даже оказавшиеся под юрисдикцией прониаров, оставались гражданами и сохраняли гражданские права. Кроме того имелся многочисленный контингент крестьян-воинов – анатолийских акритов, к которым по своему положению примыкали горцы Албании и Мореи. (В одном из примечаний к I тому «Капитала» Маркс указал на важное разъяснение Френсисом Бэконом связи между свободным зажиточным крестьянством и хорошей пехотой. Бэкон писал: «...Все наиболее компетентные знатоки военного дела согласны между собою в том, что главную силу армии составляет инфантерия, или пехота. Но чтобы создать хорошую инфантерию, необходимы люди, которые выросли не в рабском унижении или нищете, а на свободе и среди известного благосостояния. Поэтому, если в государстве главное значение имеют дворяне и высшее общество, а сельское население и пахари состоят лишь из крепостных или батраков, а также из коттеров, т. е. нищих, владеющих хижинами, то при таких условиях, быть может, и возможно иметь хорошую конницу, но отнюдь не хорошую, стойкую пехоту... Мы видим это во Франции и Италии и в некоторых других иностранных землях, где действительно все население состоит из дворянства и нищих крестьян... в такой степени, что они вынуждены применять для своих пехотных батальонов наемные банды швейцарцев и т. п., откуда и проистекает, что эти нации имеют многочисленное население, но мало солдат»). В Византии имевшийся в изобилии слой «зажиточного свободного крестьянства» стал поставщиком боевой силы для оказавшейся в ближайшие десятилетия непобедимой византийской армии. Принцип комплектования пехоты был аналогичен комплектованию русских стрельцов РИ. То есть воины находились на службе, получали жалование, занимались военной подготовкой, но при этом имели свое хозяйство, занимались торговлей, ремеслом, земледелием и основное время отдавали этому. В ближайшие годы в византийской армии была восстановлена линейная пехота, расчлененная по фронту и в глубину, умевшая смыкать и размыкать строй путем «сдваивания рядов», пропуская в проходы как кавалерию, так и такисархии лучников и арбалетчиков. Отдельную роль стали играть перенятые у монголов вагенбурги – лагеря из сомкнутых боевых повозок, прикрывающие тыл армии. Установка на повозках легких бомбард, заимствованных с кораблей, превратила их в грозную боевую единицу, и в дальнейшем «гуляй-город» неоднократно выдвигался на фронт боевого порядка, громя противника огнем.
georg: Византийский скутат:
Упырь: georg, А Тимуру - песец!
Стержень: А не будет ли эта война поводом чтобы уничтожить турецкие бейлики и присоединить их к Империи?Мамлюкам дали уже по соплям, а в одиночку раздробленные турки быстренько потерпят поражение.можно потом и СИГ устроить турецким нехристям по полной программе
serGild: Georg пишет: Принцип комплектования пехоты был аналогичен комплектованию русских стрельцов РИ. То есть воины находились на службе, получали жалование, занимались военной подготовкой, но при этом имели свое хозяйство, занимались торговлей, ремеслом, земледелием и основное время отдавали этому. В ближайшие годы в византийской армии была восстановлена линейная пехота, расчлененная по фронту и в глубину, умевшая смыкать и размыкать строй путем «сдваивания рядов», пропуская в проходы как кавалерию, так и такисархии лучников и арбалетчиков. Не верю. Рим, с его воинской пехотной традицией смог добиться такого лишь путем профессионализации армии. Повоевал 10 лет, научился, да и часть обкаталась, приобрела спайку и взаимное доверие. Вот тогда и будет качественное маневрирование на поле боя. А у нас после эпохи Комнинов традиция утеряна, да и по фемному устройству полагается на каждый поход армию с нуля сколачивать и командиров назначать. Лохи будут из одной деревни набираться, что дает родственную стойкость, но не маневренность. А если от сохи да от прилавка брать, то максимум - это простейшая фаланга со стреляющим навесом тылом. Кстати, после отступления конницы, как устояла пехота против удара с флангов? Швейцарцы всегда удачно выбирали поле сражения, да и баталии их были квадратными.
georg: Стержень пишет: А не будет ли эта война поводом чтобы уничтожить турецкие бейлики и присоединить их к Империи? Рановато. Впереди война с коалицией Египта и балканцев, сколоченной Венецией. serGild пишет: Не верю. Вера - вещь иррациональная, и повлиять на нее я не в силах . serGild пишет: Повоевал 10 лет, научился, да и часть обкаталась, приобрела спайку и взаимное доверие Это все впереди. serGild пишет: Лохи будут из одной деревни набираться, что дает родственную стойкость, но не маневренность. А если от сохи да от прилавка брать, то максимум - это простейшая фаланга со стреляющим навесом тылом. Коллега, я не случайно провел четкие параллели между анатолийскими акритами и испанскими альмогаварами. Те тоже начинали как легкая пехота с "родственной спайкой". И даже без централизованного командования. И чтомы видим? У них сам по себе зародился расчлененный боевой порядок. И зело эффективный - выносили со свистом как западных рыцарей (сицилийский хронист писал, что один альмогавар в бою стоит двух рыцарей), так и восточную конницу - турок Роже де Флор выпер аж за Антитавр. У византийцев есть еще не вымершая традиция, централизованное командование и огромная теоретическая база. Если поставить задачу - линейная пехота будет. Да, таксиархии будут территориальными подразделениями, и обучение будут проходить дома. Но стратег фемы, сие обучение производящий, и имеющий в лице обучающихся отличный боевой материал с высокими индивидуальными бойцовскими качествами, естетвенно будет сводить вместе несколько таксиархий и обучать их маневру во взаимодействии. Что не сложно - акриты сами по себе уже отлично умеют маневрировать отрядами на пересеченной местности. Опыт наработан в набегах. serGild пишет: Кстати, после отступления конницы, как устояла пехота против удара с флангов? Пехота была выстроена в 2 линии. При отходе конницы вторая линия пехоты сгруппировалась к флангам (помните, я писал об умении акритов маневрировать и быстроте их передвижения). В результате чего "боевой порядок византийской армии выгнулся дугой". Тыл же был прикрыт вагенбургом, занятым пехотным резервом. serGild пишет: А у нас после эпохи Комнинов Осмелюсь еще напомнить, что при Македонцах и Комнинах византийская пехота комплектовалась именно вышепоисанным "стрелецким" путем. Что маневренности ее "нумерий" никак не мешало. serGild пишет: Рим, с его воинской пехотной традицией смог добиться такого лишь путем профессионализации армии. Э-э-э.... То есть до реформы Мария манипулов небыло?
serGild: Georg пишет: Пехота была выстроена в 2 линии. При отходе конницы вторая линия пехоты сгруппировалась к флангам (помните, я писал об умении акритов маневрировать и быстроте их передвижения). Я сегодня слышал стук - Вертится в гробу Дельбрюк. Это первое со времен македонской династии самостоятельное действие ромейской пехоты. Стоять и ни шагу назад - это предельный максимум, который от них можно ожидать. Римлянам потребовались Канны и Сципион и годы непрерывной войны, чтобы научиться так маневрировать(т.е. армия де факто стала профессиональной), а у вас народ сам собой пошел, или средненькие командиры (лучшие по традиции в коннице, а император в центре) инициативу проявили(в это точно не верю ). При Комнинах шла стремительная феодализация с понятными последствиями для пехоты, поэтому ее маневренность в серьезном деле проявлялась в беге на разные дистанции. (см Алексиаду и Хониата). Выезжали на феодальных дружинах, наемных варягах и при случае на крестоносцах. Про параллели. Испанские терции - развитие идей швейцарских баталий. Они не сложились сами собой. Уверен, что в набеге акриты будут прекрасно маневрировать, но это партизанская тактика, а у нас регулярное сражение. Виз. пехота - не для маневра, а для устойчивости боевого порядка. Кучма пишет, что пехотные колонны служили неподвижной опорой строя. При неудаче конница отходила не вдаль а к пехоте, где и перегруппировывалась для новой атаки, заодно прикрывая фланги пехоте. Вторая же линия (надо кстати посмотреть план боевого порядка ромеев, кто где стоит) нужна была не для маневра силами, а для закрытия брешей в первой (для чего и служила ранняя манипулярная тактика). Короче, если нужна сильная пехота, предлагаю поражение (на них учатся быстрее), пехота стойкостью спасает от разгрома. Если нужна победа - все равно см. предыдущий абзац. Да, если хотим маневры - скутатов обучаем в регулярной императорской армии, о которой и пишет "de castrametatione", а фемное ополчение - лучники и легкая конница для разведки, малой войны и отражения набегов, согласно "de velitatione bellica".
georg: serGild пишет: Я сегодня слышал стук - Вертится в гробу Дельбрюк. Вот-вот, пускай повертится. Вы я думаю еще по АВИ16 поняли, что сей аффтар со своей аксиомой "страшнее немца зверя нет" для меня не авторитетен? Когда я читал его сентенции про «поразительную силу швейцарского воинства» и утверждения, что швейцарцы де стали "родоначальниками нового военного искусства", именно потому, что они представляли собой «небольшой осколок одного из германских племен», и далее что дальнейшее развитие пехоты происходило только «на немецкой почве» - мои впечатления можно было описать словами "ржу нимагу". serGild пишет: Это первое со времен македонской династии самостоятельное действие ромейской пехоты. Чего? Не говоря уже о сражениях, в которых я не вдавался в подробности, тут был подробно описан разгром латинян на Кефиссусе, где главную роль в бою сыграла именно пехота. serGild пишет: При Комнинах шла стремительная феодализация с понятными последствиями для пехоты, поэтому ее маневренность в серьезном деле проявлялась в беге на разные дистанции. (см Алексиаду и Хониата). Именно так. Но к Никейской империи сие описание не относится. serGild пишет: а у вас народ сам собой пошел, или средненькие командиры (лучшие по традиции в коннице, а император в центре) инициативу проявили Не инициативу, а действие согласно диспозиции и полученным инструкциям. Да, при Комненах пехота была в упадке, но восстановил ее значение именно основатель Никейской империи - ФеодорI. Хониат таким образом восхвалял Феодора: «Воинов из наших отрядов, которые, когда наступала пора сражения, не смели даже смотреть на вражеский шлем и не более муравьев годных в военных делах или жаждущих надеть шлем Аида, привел в сознание, или, как говорится, сделал другими: из бегущих от сражения - воинов, из невооруженных - гоплитов, из домоседов - желающих жить в палатках, из живущих дома - предпочитающих находиться под открытым небом, из непривычных к верховой езде - годных управлять колесницами, [запряженными] арабскими и нисейскими конями, взнузданными ремнями и одетыми в защитные попоны, закрывающие все тело коня». С колесницами ритор перегнул палку, но в целом описание адекватно - Никейская армия включала в свой состав и тяжелую конницу с защищенными доспехом конями и всадниками, и пехоту. Да и характер местности не позволял без неё обходиться. Дашков в своей книге "императоры Византии" пишет о никейской армии "артиллерия, пехота, а также инженеры были в основном наемными, но комплектовались почти исключительно из коренного населения. Возобновилось при Ласкарисах и деление на фемы." Именно ФеодорI создал отдельное сословие акритов, привиллегированных и освобожденных от налогов порубежников, и сформировал из них качественную пехоту. Она обычно маневрировала мелкими тактическими единицами, соединяясь в крупные построения по мере надобности. И отнюдь не ограничивалась пассивной ролью "опоры боевого порядка". Так например например во время кампании Феодора против Давида Комнина в Пафлагонии отряды навербованой из горцев пехоты зашли в тыл неприятелю и ударили по сходящимся направлениям, не оставив противнику ни малейшего шанса на спасение. Правда в РИ все это похерилось с исчезновением акритов. Но у нас не РИ. По поводу командиров - младший офицерский состав у акритов будут составлять люди, выдвинутые из общей массы системой, напоминающей военную демократию, или, по крайней мере, меритократию. Такая простая организация и возможность служебного роста, похоже, серьёзно помогала тем же альмугаварам, создавая чувство товарищества и эффективность. Командиры таксиархий естественно назначаются. serGild пишет: Испанские терции - развитие идей швейцарских баталий. Они не сложились сами собой. Это вы тоже у Дельбрюка вычитали? Я писал вроде не о терциях, а об их предшественниках - альмогаварах XIII-XIV веков, о каковых Дельбрюк в силу своей германоцентричности предпочитает не упоминать. Тоже были по началу легкой пехотой партизанского типа. Делились на мелкие тактические единицы по 50 человек, чрезвычайно быстро маневрировавших. Кольчуга и то не у всякого была. Копье, пучок дротиков, короткий меч. Офицеры - выборные. Десяток лет войны на Сицилии в 1280ых привел к тому, что альмогавары стали не только встречать и отражать в сомкнутом строю рыцарскую конницу, но и имели наглость ее атаковать. И резать - вспомните хотя бы завоевание ими герцогства Афинского. У нас пехота активно участвует в сражениях со времен ФеодораI. На Кефиссусе атакует противника в сомкнутом строю. Наработок тактических уже немерено. Что мешает маневрировать?
Avar: Вопрос, однако. Мне кажется, что такая византийская армия, которая сошлась с мамлюками при Адане, должна была иметь парк осадной артиллерии, который во время битвы находится в укрепленном лагере. Я понимаю, что использование осадной артиллерии того времени против кавалерии даст эффект более психологический, но всё же думаю, что она достояна упоминания.
serGild: Авторитет Дельбрюк для вас или нет, он все равно - классик. Отдельные тараканы этому не мешают. О битве при Кефиссе: Армия Иоанна встретила крестоносцев на берегах реки Кефисса, упираясь левым крылом в озеро Копаиду, и прикрытая с фронта заболоченным лугом. Византийцы тайно подготовили поле, наполнив топь водой, отведенной из соседней речки. Схолы выстроились за болотом, на «ровной земле, зеленой от травы». Французские рыцари были настолько уверены в победе, что и не подумали слушаться опытного в войнах с греками Гийома Виллардуэна, предлагавшего более осторожный план битвы. Рыцари бросились в конную атаку всем скопом, надеясь сокрушить греков одним ударом. Латная конница рвалась вперед, пока не оказалась посреди трясины под градом стрел греческих схолариев. Вслед за тем подвижные и легкие акриты с копьями и мечами напали на отягощенных железом врагов, валя их коней в грязь. Когда византийская конница вышла противнику во фланг и тыл, бой превратился в резню. грамотное расположение, саперная работа, все в лучших византийских традициях. Но где здесь пехотное маневрирование? Эдак и новгородское ополчение на чудском озере в мастера маневра запишем. Те тоже завязших рыцарей резали.
Han Solo: serGild пишет: Римлянам потребовались Канны и Сципион и годы непрерывной войны, чтобы научиться так маневрировать да ну? а такой топоним как Беневент вам ни о чем не говорит?
georg: serGild пишет: Но где здесь пехотное маневрирование? Вы писали: serGild пишет: Это первое со времен македонской династии самостоятельное действие ромейской пехоты. Я и привел Кефисус для напоминания, что не первое Я вроде нигде не предлагаю так вот взять, и начать маневрировать нумериями в шахматном порядке, растягивая и смыкая ряды - хотя византийская фемная пехота македонской династии это прекрасно умела. Естественно навыки утрачены. Но в битве при Адане у меня и нет сложных маневров - просто вторая линия, по сути резервная, усиливает фланги, не более. И сражается, как вы и писали "простой фалангой со стрельбой навесом". Другое дело - это то, что если сейчас византийцы поставят себе задачу создать линейную пехоту, подготовленную на уровне фемной пехоты X-XI веков - с этой задачей за несколько лет вполне справятся. serGild пишет: надо кстати посмотреть план боевого порядка ромеев, кто где стоит Пожалуйста. "Стандартный боевой порядок (в зависимости от обстоятельств значительно менявшийся) состоял из пяти основных элементов (см. рис): 1) Первая линия центра; 2) Вторая линия центра; 3) Резерв (охрана тыла), обычно представлявший собой две группы, размещенные позади каждого фланга; 4) Фланговые отряды охранения, в боевую задачу которых входили также охват и окружение противника; 5) Отряды дальнего охранения и прикрытия, в боевую задачу которых входили также охват и окружение противника. Два первых элемента составляла пехота - скутаты в центре, лучники на флангах, три остальных всегда были кавалерийскими. Если пехоты было мало, она могла образовывать только вторую линию центра или в качестве дополнительного резерва размещаться позади двух кавалерийских линий. Когда противостоящая армия являлась преимущественно кавалерийской, а византийская - пехотной, передовая линия ожидала атаки врага. Уверенные, что их тыл и фланги надёжно защищены кавалерией, скутаты выдерживали натиск кавалерии не хуже римских легионеров, а на фланги атакующего противника незамедлительно обрушивались византийские фланговые отряды охранения. Вслед за тем второй, ещё более сокрушительный, удар по вражеским флангам и тылам наносили отряды дальнего охранения и прикрытия. Если тактика подобных контрударов не достигала цели и византийская первая линия вынуждена была отступить, она выполняла этот маневр через просветы, в соответствии с традиционной римской схемой, оставленные для этой цели во второй линии. Отряды охранения и окружения оттягивались, перегруппировывались и атаковали вновь. Наконец, если вторая византийская линия терпела неудачу, а прежняя передовая ещё не успевала перестроиться, положение ещё могло быть спасено контратакой свежих резервных отрядов, почти всегда применявшихся скорее для двойного окружения, чем для фронтальной атаки. Ясно, что при таком наборе компонентов существовало много вариантов использования их в бою - это в равной мере зависело от количественных и качественных войск противника. Здесь важно отметить наличие стандартной тактической доктрины: упор на окружение противника, взаимодействие родов войск, а также на сохранение свежего резерва, которым нередко и выигрывалось сражение. Хотя роль пехоты и была вспомогательной по отношению к кавалерии, но византийская доктрина не предусматривала её пассивности. При любом противостоянии с вражеской пехотой - во взаимодействии со своей кавалерией или чисто пехотных действиях на пересеченной местности - скутаты при поддержке лучников и дротикометателей должны были захватывать инициативу и наступать. Нормальный строй скутатов достигал 16 человек в глубину, а отдельные нумерии (основное административное и тактическое подразделение, 300-400 воинов) могли перестраиваться, растягивать и смыкать ряды подобно старым римским когортам. Атакуя, они кидались на врага и перед самым столкновением с его боевыми порядками метали копья, опять-таки подобно римской когорте. Таким образом, нумерии скутатов сочетали свойства легиона и фаланги. Кавалерийские нумерии обычно строились в линии по 8-10 всадников в глубину. Византийцы признавали, что этот строй, возможно, не совсем оптимален, но они были готовы пожертвовать гибкостью, получая взамен большее чувство безопасности и устойчивости, которое имеют люди в глубоком строю». Дополняяописание тактики византийской армии, хочу отметить, что, участвуя во многих походах, византийцы всегда, останавливаясь, разбивали военный лагерь по определенному плану, где каждая военная часть была отделена от другой, а гвардейские части располагались в центре вокруг палатки императора. Размер лагеря всегда определялся в зависимости от численности действующей армии [Никифор Фока (?), De castrametatione (Об устройстве лагеря), 1898]." В.Г. Колташов. Организация и состав византийской армии IV-XIII веков. serGild пишет: он все равно - классик Во первых все же устаревший классик. А во вторых - замалчивание фактов, неудобных для его концепции, есть вполне "классическая" черта .
serGild: В.Г. Колташов. По выделенному. Очень странно. С таким уровнем тактического взаимодействия и таким численным составом (до 120 тыс чел. в период расцвета при македонской династии) византийская армия не имела бы соперников, что очевидно не так. После перехода к фемному способу комплектования были выбраны большая численность и скороподьемность в ущерб качеству обучения. Нельзя иметь все и сразу. Поэтому пехота в качестве опоры боевого порядка - это вполне достоверно, а маневрами занимается конница. С этим согласен и Кучма в своем сборнике в статье о подготовке и проведении боя. За схему спасибо. А то у меня Стратегикон с комментариями уплыл куда то. А по поводу Беневента - это и есть манипулярная тактика затыкания прорывов, а не маневр частями, как у Цезаря.
Avar: Да, кстати, будучи долгое время в хороших отношениях с монголами, византийское военное искусство не могло не пополниться таким классическим приёмом, как атака во фланг/тыл наступающему врагу из засады. Интересно было бы обыграть этот момент в дальнейшем. Например, при движении на Антиохию.
Han Solo: serGild пишет: до 120 тыс чел. в период расцвета при македонской династии 120 тысяч - это всего, вместе с гарнизонными частями, гвардией, наемниками и т.д. Одновременно на поле боя редко появлялось более 30000. А воевать-то приходилось на несколько фронтов (и воевали причем более чем успешно)
Скальд: Avar пишет: время в хороших отношениях с монголами, византийское военное искусство не могло не пополниться таким классическим приёмом, как атака во фланг/тыл наступающему врагу из засады. А было все это и у византийцев Но честно говоря при всех выше приведенных условиях вызывает сомнение устойчивость выгнутой фаланги при охвате с флангов и с тыла (всяко лагерь, даже укрепленнй. скорее всего бы пал).
georg: serGild пишет: В.Г. Колташов. По выделенному. Очень странно. С таким уровнем тактического взаимодействия и таким численным составом (до 120 тыс чел. в период расцвета при македонской династии) византийская армия не имела бы соперников, что очевидно не так. Автор сылается на "Тактику" Льва Премудрого и "Стратегику" Никифора Фоки (Изд. Кулаковский Ю.А. // Записки Императорской академии наук по ист.-фил. отд., 1908, т.8, №9. ) Насчет 120 тысяч - столько небыло, хотя вы недалеки от истины. На 1025 год - пик могущества македонской Византии - состав армии был следующим: Императорская гвардия - 1,2 тыс. конницы; 2,9 тыс. пехоты. Фемные войска - 26 тыс. катафрактов; 52 тыс. легк. конницы; 26 тыс. пехоты. И наконец таксиархии - 16 тыс. пехоты. Всего 8 тысяч скутатов и 8 тысяч легких пехотинцев, т.е. метателей дротиков и лучников. Существует различные мнения относительно того, были ли воины таксиархий наемниками или милицией, но фактом остается, что они получали жалование. Некоторые сравнивают пехоту таксиархий по принципу комплектования с русским стрелецким войском XVII века, и, возможно, доля истины в этом есть. Итого - Итого - 114,1 тыс. человек. При этом фемы выставляли именно легкую пехоту. Скутаты служили в таксиархиях. Как бы то нибыло, качественной линейной пехоты, обученной вышеуказанным маневрам, было всего 16000 - не так много. И не надо путать их с фемной пехотой. Именно таксиархии я и предполагаю восстановить. serGild пишет: А по поводу Беневента - это и есть манипулярная тактика затыкания прорывов, а не маневр частями, как у Цезаря. Так я вроде для Аданы ничего больше и не требую. Скальд пишет: А было все это и у византийцев Угу. Вот например. Скальд пишет: Но честно говоря при всех выше приведенных условиях вызывает сомнение устойчивость выгнутой фаланги при охвате с флангов и с тыла (всяко лагерь, даже укрепленнй. скорее всего бы пал). Византийцы подобно римлялнам всякий раз укрепляли лагерь. Но в данном случае я писал: georg пишет: Попытка мамлюков обойти ромеев с тыла наткнулась на византийский лагерь, выстроенный из сомкнутых повозок и обороняемый резервом. То есть реального окружения ромейской пехоты и штурма лагеря небыло, был просто выход одного их мамлюкских отрядов к лагерю и попытка сходу ворваться в него. Далее - контратака византийский конницы, ранее отступившей к лагерю. За конструктивные предложения по ходу боя буду признателен.
полная версия страницы