Форум » Древний Мир и Средние Века » МИВ (Мир Императора Велизария) » Ответить
МИВ (Мир Императора Велизария)
Пух: Начало в теме "Император Велизарий" http://alternativa.borda.ru/?1-1-40-00003227-000-0-0-1172476377 В этой теме будет идти продолжение таймлайна, в старой - дополнение уже имеющегося.
Ответов - 43, стр:
1 2 All
Пух: После кончины Велизария Великого Империя находилась, казалось, на вершине могущества. Ее население составляло приблизительно 22 миллиона человек, уступая только Китаю. К Империи были присоединены побережье Северной Африки, включая богатые и населенные вандальские владения, Иллирия и Далмация, ряд кавказских земель, Хиджаз. Вторжения варваров были успешно отбиты, смута преодолена, казна наполнена. Даже эпидемия чумы затронула Империю меньше, чем можно было бы ожидать. Активно развивалась византийская экономика, особенно в средиземноморском бассейне. Объектами средиземноморской торговли были предметы роскоши, пряности, папирус, а также и металлы, соль, оливковое масло. Зерно и вино из Сицилии и Карфагена доставлялись в центральные области Империи, а также - в Галлию и далее на север. В Нарбонне, Арле, Тулоне, Марселе возникли колонии византийских купцов. Одновременно интенсивный обмен осуществлялся с Пиренейским полуостровом. Из земель франков и готов вывозились лес, шерсть, рабы. Александрия в Египте, Антиохия в Сирии, Эдесса на Евфрате, Двин в Армении, множество малоазийских городов, Херсонес в Таврике, Фессалоника на Балканском полуострове были процветающими торгово-ремесленными центрами. Но всех затмевал второй Рим, мировая столица. Константинополь, политический, административный, торговый и культурный центр империи, который был огромным городом. Население его вместе с приезжими достигало более 300 тысяч человек. Сюда стекались товары с самых отдаленных мировых рынков. Шелк-сырец (в основном вырабатываемый в эргастериях фиска), воск, пушнина и мед из-за Истра, миндаль и финики из Сирии, греческое вино, сирийские ткани и ковры, египетское и карфагенское зерно, золотой песок и слоновая кость из Африки, свежая и соленая рыба со всего Средиземноморья и Черноморья, скот из Малой Азии, табуны лошадей из Фракии, оливковое масло из Малой Азии, Пелопоннеса, Африки, и множество прочих товаров стекались в столицу и там обрабатывались, потреблялись, перепродавались. Первенство Византии в торговле кормило городское население и наполняло казну. Вместе с тем внутренний мир в Империи не был прочным. Социальная, религиозная, этническая рознь поутихли при Велизарии, но не исчезли. Вновь присоединенные земли, а также ряд старых провинций проявляли тенденции к сепаратизму. Варвары из-за рубежей Империи жадно следили за ее процветанием и были готовы силой урвать часть его. На востоке старый соперник – Персия, настороженно наблюдала за ростом могущества соседа, готовая положить ему конец оружием. В этих условиях многое зависело от личности нового базилевса, от его способностей и окружения. Феоктисту в момент восшествия на престол шел двадцать седьмой год. Природа наделила его безусловной смелостью, открытым и веселым нравом, ясным умом и энергией. Престарелый Велизарий много сил потратил на воспитание приемного сына и приобщение его к государственному управлению. Феоктист усердно трудился, радуя приемного отца своими успехами и безусловной преданностью, доходящей до обожания. Эта преданность, основанная на искреннем восхищении великим земляком и родичем, а также на благодарности, как выяснилось, обманула надежды. Феоктист имел очень мало склонности к каждодневному упорному труду правителя, государственные дела внушали ему в основном скуку. Друзьям он признавался, что только ради Велизария «истязал себя» трудами. Феоктист застал Империю в упорядоченном состоянии, поэтому искренне верил, что все во внутренних делах государства может идти само собой, без участия базилевса, которому остаются ратные подвиги. Вот к ним Феоктист стремился всем сердцем, причем видел себя в гуще сражения, лично повергающим врагов. Он вынашивал план заключить союз с аварами и всей мощью обрушиться на север, наказав кутигур и подчиненных им славян за набеги на родную Фракию. Ясно, что Феоктист мог бы стать славным военачальником и дурным базилевсом, и принести Отчизне много бед, искренне заботясь о ее величии. К счастью, новый базилевс получил в наследство не только трон, но и тех, кто его окружал – а именно людей способных, и не склонных к авантюрам. Первым среди них был Нарсес, взявший на себя большую часть текущих дел. Нарсес, невысокий и сухощавый, закаленный походной жизнью, и в старости сохранил бодрость тела и духа. Большое влияние оказывал на Феоктиста патриарх Константинопольский Иоанн, который поразил его своей ученостью и красноречием. Ближайшими же друзьями Феоктиста стали, во-первых, его земляк-фракиец и сослуживец Тиберий, во-вторых, прибывший в столицу Ильгидис, принц лангобардов. Тиберий, высокий и сильный, был постоянным партнером Фектиста в военных упражнениях. Он отличался бескорыстием и ничего для себя не просил, что базилевс очень ценил. Феоктист назначил Тиберия командиром одной из схол эскувитов. Ильгидис же поразил Феоктиста своей бесшабашной удалью и охотничьим мастерством, а также знанием лошадей. Он исподволь пытался внушить базилевсу мысль поддержать его права на лангобардский престол. Когда информация об этом достигла Нарсеса, тот немедленно встретился с Ильгидисом и в самой дружеской форме сообщил ему, что в столице скрываются лангобардские лазутчики, намеренные убить Ильгидиса, помешать чему очень и очень трудно. Ильгидис, долго проживший в Византии, все понял правильно, и о своих правах на престол более не заикался. Однако с его подачи базилевс Феоктист отправил к новому лангобардскому королю, Альбоину, посольство с дружеским посланием и дарами. Истинной страстью Феоктиста были кони. Часто он впопыхах завершал заседание совета, чтобы поспешить к стойлу любимой кобылы, собравшейся рожать. Он из своих рук кормил ячменем, изюмом и сушеными фруктами своих отборных коней. В императорских конюшнях стояло более двух тысяч лошадей из Фракии, Каппадокии, Аравии, на покупку и содержание которых не жалели средств. Увлечение базилевса было, впрочем, небесполезно - его трудами была выведена новая порода верховых лошадей на основе аравийской. Воцарение Феоктиста не было совсем уж безоблачным. Сенатская аристократия была ослаблена, но не смирилась, партия венетов сохранила влияние в столице. Заговор, однако, созреть не успел - Нарсес принял превентивные меры. За «оскорбление величества» он предал суду Еферия и Аддея, членов Сената. Аддей, как знали многие в столице, был деторастлителем, а Еферий расхищал имущество благотворительного ведомства. Осуждение таких людей, разумеется, было встречено всеобщим одобрением. Впрочем, Аддей как раз к намечавшемуся заговору не принадлежал, будучи человеком предельно трусливым. Но многочисленные родичи и приятели Аддея получили хороший урок. Затем новый базилевс с подачи своих приближенных предпринял меры по повышению своей популярности. Он простил столичной бедноте недоимки, а затем распорядился изъять и сжечь расписки у многих ростовщиков и отобрать у них заклады. В 566 г. был издан новый закон о ростовщичестве. Наибольшая сумма процентов по этому закону равнялась 12°/о годовых. Был запрещен прием закладов, превышающих сумму займа. Были установлены проценты, которые могли взиматься при заключении контрактов, а также всякого рода денежных операциях. Для владельцев поместий и эргастериев, или ведущих какую-либо законную торговлю допускалось получение 8% в год. При заключении контрактов лицами, имевшими звание иллюстрия, сан патрикия, занимающих высокие административные должности, не разрешалось получать больше 4% в год. Для всех прочих лиц устанавливалось законом 6% годовых. При получении прибылей сверх установленных законом было предусмотрено повышенное налогообложение, а также «добровольные» взносы на государственно-полезные дела - в алиментарный фонд, городское благоустройство, дорожное строительство. Закон также запрещал накапливать большие запасы монеты. Вторым законом от того же года был закон о энапографах. Это была разновидность колонов, «приписные», которые были бесправны, не имели земли, были приписаны к налоговому цензу имений, где они жили. Только малая их часть занималась производительным трудом. По закону энапографское состояние должно было быть ликвидировано в течение пяти лет. Энапографы становились юридически свободными людьми, и либо переходили в состояние слуг, за которых владелец должен вносить налоги, либо получали владельческие права на небольшой участок земли, арендуя у прежнего владельца остальную. Исключение делалось для пленных, но только на срок в десять лет, считая с момента плена. В столице и крупных городах Феоктист продолжил большое строительство. Он построил много мостов, цистерн, водопроводов, бань и больниц, а также монастырей. Особое внимание новый базилевс уделил родной ему Фракии, где дополнительно сооружались укрепления. 13 мая 566 г. социальная рознь в столице, оформленная системой цирковых партий, очередной раз показала себя. В этот день, как обычно, проводился праздник города. Когда закончились ристания на ипподроме, прасины подверглись оскорблениям со стороны каких-то людей из числа венетов, завязалась драка. Сторонники венетов напали на прасинов, вспыхнули столкновения в разных местах столицы. Венеты стали жечь приморские склады, а если кто-нибудь принимался их тушить, сторонники венетов пускали стрелы. И прасины со своей стороны не бездействовали. Они сожгли несколько богатых особняков. Столкновения происходили даже на Месе. Сражение продолжалось до глубокой ночи, пострадали сотни людей. Феоктист был вынужден двинуть на подавление беспорядков гвардию. В итоге эпарх столицы был смещен, полномочия столичной стражи расширены. Тем временем внешнеполитическая ситуация понемногу накалялась. На западе все было относительно спокойно. В этом, 566 г., там состоялось три свадьбы франкских правителей. Гунтрам, король Нейстрии, женился на Остерхильде, Сигиберт, король Бургундии – на Теодехильде, Хильперик, король Парижа – на Ингунде. Все три невесты были из знатных франкских родов. Папа Пелагий лично провел все три обряда венчания, воспользовавшись случаем укрепить свое влияние. Во франкских землях воцарился мир, поскольку ранее беспокоивший Септиманию Атанагильд, король вестготов, подчинял племена саппов и кантавров в Северной Испании, война с ними затянулась. Однако с новой силой разгорелся конфликт папы и императора. Пелагий с искренней радостью встретил известие о кончине Велизария, и немедленно отправил посольство в Константинополь. В своем послании папа призывал нового базилевса «восстановить единство апостольской церкви», понятно, во главе с папой римским. Он заявлял, что всякий кафолик обязан быть верным доктрине Льва I, особенно же это касается «восточного клира». Послание папы вызвало острое недовольство. Иоанн, патриарх константинопольский, Макарий II, патриарх иерусалимский, Иоанн III, патриарх антиохийский, Аполлинарий, патриарх александрийский и Домнин, патриарх Иерусалимский составили совместное послание к кафоликам, где обвиняли Пелагия в гордыне и забвении соборного принципа Церкви. Базилевс заявил посланцам папы, что папу, избранного римским клиром и народом, можно посвящать лишь после утверждения императором. Папа Пелагий, не добившись своего, не посылал более в Константинополь своего представителя. Африканские епископы, с его подачи, собрали собор, на котором осудили решения Вселенского собора 554 г. По распоряжению базилевса карфагенский дукс разогнал собор. Четверо епископов бежали к франкам. Далее Феоктист тоже отправил к папе посланников. Они везли с собой «подарок» - теленка с пятью ногами, помещенного в бочку с уксусом. В своем послании Феоктист прежде всего извинялся, если его дар немного протух – по его словам, посланцы потратили слишком много времени, обыскивая Рим в поисках его «епископа». Далее говорилось, что означенный дар непременно натолкнет папу на благочестивые размышления о соотношении нужного и лишнего. Намек был ясен – Империя может обойтись и без пятого, мятежного патриарха. С папой Пелагием от гнева едва не случился удар. Он и без того презирал «безродного» Феоктиста, поскольку сам происходил из римского сенаторского рода. Теперь же презрение переросло в ненависть. Посольство было, в сущности, мальчишеской выходкой, о которой базилевс не счел нужным поставить в известность никого их высших сановников. В том же 566 г. окрепшие авары разгромили Тюрингию и столкнулись с франками. В сражении Храмн был разбит и попал в плен. Но при посредничестве лангобардов был отпущен за выкуп и заключил мир. В следующем, 567 г. авары в союзе с лангобардами добивают остатки гепидов и подчиняют ряд славянских племен. Авары к тому времени прочно овладели долиной Тисы. Одаренный и деятельный каган Баян искал новые объекты для завоеваний. Пока что он делал вид, что является верным союзником Империи. Наметилось охлаждение между прежними союзниками, лангобардами и аварами. Авары стремились полностью очистить для себя Паннонию и подчинить прилегающие земли. Зная о союзе Храмна и лангобардов, они отправили к Гунтрамну и Сигиберту тайное посольство. Впрочем, Империи на Дунае пока ничего не угрожало. Напротив, авары служили щитом против славянских отрядов. Те приходили в Империю с целью поступить на службу, а не воевать с ней.
Пух: А вот на востоке положение складывалось отнюдь не мирное. Шахиншах Хосров наконец ощутил, что руки у него развязаны. В прошлом, 555 г., тюрки разгромили эфталитов при Несефе. Персидские войска, в свою очередь двинулись на эфталитов и нанесли им поражение, напав на их основную территорию - Тохаристан и восточный Афганистан. Причем знатных пленников Хосров повелел закопать живьем во рву, в память о том, что шахиншах Фируз нашел свою смерть во рве, вырытом царем эфталитов. Правда, мобеды потом тайно откопали тела, не желая рисковать гневом богов. Персидские войска заняли большую часть Согдианы. В 566 г. состоялся фактический раздел державы эфталитов между Персией и каганатом. Теперь Хосров мог позволить себе вплотную заняться византийскими делами, благо Велизарий, которого он опасался и которому втайне симпатизировал, сошел в могилу. Хосрова на самом деле беспокоили успехи византийского оружия, а также оживленная строительная деятельность, предпринятая Велизарием на границе с Персией. Он полагал, что западный сосед стал слишком силен и продолжает усиливаться, так что рано или поздно станет весьма опасным и может угрожать вторжением. Далее, Хосров беспокоился о состоянии казны. Конечно, за годы своего правления он реформировал и упорядочил налоговую систему, хозяйство Персии процветало. Но постоянная армия требовала больших расходов, а поступление звонкой монеты сократилось, поскольку византийцы активно осваивали аравийский «путь благовоний», плавали по Красному морю, а далее до Цейлона. Вдобавок в Империи наладили производство собственной метаксы! Могло случиться так, что собираемые персами торговые пошлины сойдут на нет, особенно если тюрки окончательно договорятся с ромеями, соответствующие тревожные донесения разведки поступали неоднократно. Хосров с сожалением вспоминал времена отца, Кавада, когда Империя исправно выплачивала дань полновесными солидами. Интересы двух сверхдержав пересекались в Аравии и на Кавказе. Шахиншах уже долго ждал удобного момента, чтобы напасть наконец на Византию. Формировались армии, были заблаговременно подготовлены склады продовольствия и военного снаряжения в крепостях от Ктезифона до месопотамской границы, строились новые военные суда. Посланцам Хосрова удалось связаться с аварами и указать на возможность поживиться в Империи после начала войны на востоке. Однако Хосров вполне отдавал себе отчет в трудности задуманного. Византийская армия при Велизарии изрядно укрепилась и могла быть, за исключением гарнизонов, сосредоточена против Персии. Месопотамская граница была хорошо укреплена, а осадная техника персов, отнюдь не передовая, не позволяла взять ее быстро. Единственным вариантом было отвлечь Империю, распылить ее силы на большом по протяженности фронте. Следовало сделать так, чтобы конфликт выглядел «естественным», а не спланированным персами, чтобы в нужный момент можно было нанести точный и неотразимый удар. Хосров разрабатывал планы лично, не доверяя даже ближайшим советникам. Для начала он решил воспользоваться ситуацией в Йемене. Там началась эпидемия оспы, которая была тогда впервые занесена в Аравию. Умер и наследник Абдрахи - Яксум и престол перешел к его брату, Масруку. Химьяритская знать, ненавидевшая эфиопов, обратилась за помощью к персам. В качестве посредника был использован царь Лахмидов, дружественные отношения которого с языческими и иудейскими группировками Химьяра были давними. Посол химьяритов, Ибн Зу Язан, в 565 г. вступил в переговоры с Амром ибн Хиндом, сыном царя Альмундира Лахмиды были обязаны ежегодно являться ко двору в Ктезифон, с ними отправились и химьяриты. Ибн Зу Язан поставил шахиншаха в известность о сложившемся положении, жаловался на притеснения эфиопов и просил военной помощи уПерсии. Ибн Зу Язан даже сочинил в честь Хосрова касыду, которую перевели на фарси. Хосров сделал вид, что стихи (и впрямь недурные) поразили его в самое сердце, что стало основанием для арабской легенды. Не решаясь послать регулярные войска в рискованную экспедицию, Хосров, по предложению мобедан мобеда, набрал в качестве войска находившихся в тюрьме преступников. Заодно в случае неудачи можно было попытаться представить их беглецами, действующими на свой страх и риск. Во главе войска был поставлен старый и опытный полководец Вахриз, в помощь ему выделены инициативные офицеры. Было оснащено тридцать кораблей, каждый вмещал 100 воинов. Лахмиды в случае неудачи должны были прикрыть отступление или, напротив, поддержать Вахриза. Экспедиция отплыла из Тигра в начале 567 г. Четыре корабля погибли в бурю, а остальные пристали на побережье Хадрамаута. С войском плыл сын Ибн Зу Язана, Мадикариб. Он немедленно связался со своими сторонниками, и армию персов усилили местные контингенты. Хотя войска Масрука все еще значительно превосходили противника, действовали они крайне неудачно. Масрук проявил беспечность и даже не выставил боевых слонов, которые пугали если не привычных к ним персов, то хотя бы химьяритов. В бою Масрук был убит, после чего его войска не выдержали сопротивления и были разбиты. Персы взяли огромное количество пленных и добычи. Вахриз дошел до Санаа, оттуда он послал Хосрову самую ценную часть добычи, деньги. Следуя полученным указаниям, Вахриз не тронул византийских торговцев и не стал осаждать Аден. Во главе Йемена был поставлен Мадикариб. Вахриз вернулся в Персию, но часть персидских войск была оставлена в Йемене, который обязан был выплачивать шахиншаху подать. Феоктист послал Хосрову посольство с требованием объяснений, но Хосров ответил, что химьяриты сами сбросили эфиопское иго, вздорные слухи об участии персов недостойны внимания его царственного брата, а Мадикариб является его, Хосрова, другом и союзником. Константинополь не обманули этилицемерные заверения, так что втайне началась подготовка к переброске войск в Аден, а к эфиопам было послано посольство. Мадикариб тем временем жестоко расправлялся с эфиопами, уничтожая их поголовно. Однако те сумели заманить его в засаду и убить. По всему Химьяру шла резня. Вахриз был вновь послан туда с персидским войском, одержал победу и сам стал правителем. Хосров через своих агентов подогревал также недовольство в Хиджазе. В Велизарии, где наиболее крупной общиной была иудейская, арабы из родов Аус и Хазрадж вели с ней борьбу, получая от персов помощь деньгами и оружием. Войска Лахмидов, которым были выплачены крупные субсидии, сосредотачивались в Недже. Империя не могла остаться безучастной к этим событиям. В Аден был послан морем крупный контингент во главе с Аматием. Отряды Гассанидов были переброшены из Сирии в Хиджаз, гарнизон в Велизарии усилен отборными частями. Феоктист стремился начать войну и поставить персов на место, только влияние Нарсеса сдерживало его порывы. Следующим шагом Хосрова стало разжигание конфликта на Кавказе. Войско восточных алан, зависимых от Персии, в 567 г. совершило поход на Восточную Грузию, заставив ее подчиниться Ирану. Далее шахиншах принялся за персидскую Армению. Он послал туда марзбана с 2 тысячами отборных всадников, доставившего приказ построить храмы огня за счет армян. Протесты католикоса были им грубо отвергнуты. Тогда католикос и часть армянской знати тайно отправили к Феоктисту послов с просьбой принять их в подданство Империи. Хосров рассчитал все верно – осторожный Нарсес не мог пренебречь просьбой соплеменников. Базилевс Феоктист согласился на просьбу. Тогда армяне перебили пограничные персидские заставы и под предводительством Урдана, который славился происхождением и опытностью в военном деле, перешли в Империю в количестве нескольких десятков тысяч человек. Армянам были отведены для поселения земли в Македонии и Каппадокии, базилевс почтил их вождей богатыми дарами и установил отмену подати на 3 года. Хосров немедленно отправил посольство с требованием вернуть изменников и захваченное ими царское имущество, но получил отказ. Теперь у Хосрова был законный повод для войны. В том же 567 г. тюрки начали завоевание степей и предгорий Северного Кавказа, где войска кагана Истеми покорили болгар, беленджерцев и хазар, после чего даже осаждали Дербент, впрочем, безуспешно. К Хосрову они отправили посольство, но шахиншах, которому слова посла показались высокомерными и наглыми (какого-то там «кагана» ровней себе он отнюдь не считал), без чести отослал посольство назад. Тюрки пока проглотили обиду, но отнюдь ее не забыли. В следующем, 568 г., они отправили посольство уже в Империю. Тюркские послы, возглавляемые согдийцем Маниахом, заключили с Империей торговый договор, позволявший им осуществлять контроль над Великим Шелковым Путем, и военный союз, направленный против Персии. Базилевс Феоктист в августе 568 г. направил вместе с возвращавшимся через территорию Алании Маниахом полководца Зимарха Киликийца. Каган Истеми ласково принял византийского посла и утвердил договор. Правда, сил для немедленного удара по Персии у него не было, но союзники полагали, что обладают инициативой и смогут спокойно подготовиться к войне. Зимой 568 г. византийские войска неспешно сосредотачивались во Внутренней Армении и Лазике. Имперская разведка получила сведения, что шахиншах собирается совершить поломничество в Ганзак, где стоял храм, посвященный одному из трех великих огней, которым поклонялись в Персии – «шахскому огню», Адхур Гушнасп. Одновременно в персидскую Армению направлялись новые части. Это свидетельствовало в пользу прежних расчетов об основном ТВД – кавказском. Но эта информация, как оказалось, была получена в результате тонкой игры Хосрова. Только теперь он раскрыл приближенным весь свой замысел. Многие из них отнеслись к нему отрицательно, полагая, что Империя слишком сильна и рисковать большой войной с ней – безумие. Против войны резко выступил престарелый Йазд-Гушнасп, клторый был главным представителем шахиншаха при византийском дворе. Однако Хосров не пожелал прислушаться к возражавшим ему. Более того – он заключил Йазд-Гушнаспа в Анушбард («Замок забвения»), который служил местом заточения высочайших особ. В марте 568 г. конные корпуса персов форсированным маршем выступили из окрестностей Ктезифона и нанесли удар в Месопотамии. Отборные персидские части сумели внезапным ударом захватить Варвалис - крепость на берегу Евфрата. Теперь в руках персов оказалась стратегически важная переправа через Евфрат. Хосров немедленно послал один конный корпус во главе с марзбаном Адармаханой в рейд по сирийским землям. Адархамана дошел до предместий Антиохии, разоряя округу. Слабые ромейские гарнизоны не могли ему противостоять. Главной опорой Империи в Месопотамии была сильная крепость Дара. Персидские войска быстро обложили ее, рассчитывая встретить сравнительно немногочисленный гарнизон. Однако сирийский стратиг Иоанн каким-то образом почуял неладное и буквально за несколько недель до нападения перебросил в крепость подкрепления, а также военное снаряжение и продовольствие, и сам возглавил гарнизон. Первый штурм персов, рассчитанный на внезапность, был отбит с большим для них уроном. Когда подошли основные силы во главе с самим Хосровом, тот убедился, что Дару легко не взять, а оставлять ее в тылу опасно. Пришлось начать осаду. Под присмотром Мермероя, опытнейшего полководца, началось сооружение насыпи и осадных машин. В Константинополе сообщение об ударе персов в Месопотамии встретили с тревогой. Приходилось распылять сила между тремя далеко отстоящими друг от друга фронтами. Вдобавок тяжело заболел престарелый Троглита, один из лучших полководцев Империи. Немедленно началась переброска подкреплений в Сирию и Армению. Первоначально Нарсес планировал возглавить армянскую армию, а во главе сирийской поставить Евсевия. Однако Феоктист твердо заявил, что сирийскую армию возглавит он сам и никто другой, чтобы лично разбить Хосрова. Нарсес, зная горячность и малую опытность Фектиста, здраво решил, что оставлять его без присмотра немыслимо, поэтому стал заместителем базилевса, готовя войска в столице и удерживая Феоктиста от желания немедленно выступить в Сирию. Евсевию же нужно было время, чтобы из Карфагена добраться до Армении, так что пока начальство над армянской армией было поручено Аратию, племяннику Нарсеса. Тот прибыл к войскам как раз в то время, когда персы нанесли удар. Причем не в Армении, а в Лазике. Персидскую армию усилили восточные аланы и часть савиров. Они разоряли страну, поэтому Аратий спешно двинул армию в Лазику. Он нарушил инструкции Нарсеса – не ввязываться в полевое сражение, полагаться на укрепленные лагеря и ждать подкреплений. 7 апреля состоялась битва, в которой персы фактически застали Аратия врасплох. Удар персидских катафрактов сбил его конницу, а пехота смешалась под градом стрел. Сам Аратий пал в бою вместе с правителем Внутренней Армении, Артаваном. Пало и более десяти тысяч ромейских воинов. Остатки армии сумели спастись только благодаря Харангису, который был родом из Армении, являлся таксиархом, ранее целым войском не командовал. Будучи уже престарелым и издавна хромая на обе ноги, он не мог ездить верхом, но лишения переносил стойко, а любившие своего командира воины носили его на носилках. Харангис личным примером ободрил отступавших, собрал беглецов и отступил к Двину. Командующий армянской армией персов Нахогаран стремился, пользуясь благоприятной ситуацией, завоевать Лазику. Но получил от Хосрова распоряжение разделить армию и отправить большую ее часть в Армению. Хосрова интересовали прежде всего фарангии («рудники»), которые находились на границе византийской и персидской Армении. В тамошних горах добывалось много золота, которое должно было пополнить пустевшую персидскую казну. Нахогаран захватил рудники, после чего возвратился на зимние квартиры в Атрпатакан (Азербайджан). В Химьяре Аматий тем временем начал наступление против войск Вахриза. В нескольких стычках он одержал победы, а после прибытия подкреплений из Эфиопии приступил к осаде Санаа. Но вспышка оспы в лагере вынудила его снять осаду и отойти к Адену. На этом кампания 568 г. завершилась.
Magnum: Пух пишет: Ибн Зу Язан даже сочинил в честь Хосрова касыду, которую перевели на фарси. Хосров сделал вид, что стихи (и впрямь недурные) поразили его в самое сердце, что стало основанием для арабской легенды. ...О, царь Хосров, ты так велик, Что затмеваешь Солнца лик, Сияешь, словно горный пик, Ты царь царей и шах владык, Войска твои - сто тысяч пик, Сверкает златом каждый штык! Защитник слабых, горемык, Тебя страшится бунтовщик! (Короче, это черновик)
georg: Пух Коллега, отсутствие комментариев не означает невнимания к теме. Прочел с восхищением, замечаний нет. Только маленький вопрос - что происходит в Остготской Италии. Каковы отношения папства с королями в свете конфликта папы с Константинополем. А так же отношения остготов с италийцами в национальном и религиозном плане.
Крысолов: georg пишет: Прочел с восхищением Вот именно!
Кемель: А вот меня терзают смутные сомнения: почему вдруг объявилось целых два иерусалимских патриарха? Не римские папы, чай.
Пух: georg пишет: что происходит в Остготской Италии. Пока что Тейя зализывает раны после франко-остготской войны и пытается взять под контроль кафоликов. Сил для большой политики у него нет. Что планируется? Я исхожу из того, что раз уж авары заняли Паннонию, они неизбежно начинают давить на лангобардов. У авар сильный и способный каган - Баян, они хорошо приспособлены к ведению скотоводческого хозяйства на равнинах Альфельда, после победного продвижения в Паннонию у них много зависимых племен - кутигуры, славяне, фактически это расходный военный материал. То есть авары обьективно сильнее. В этих условиях лангобардам невыгоден конфликт и они стремяться найти новые земли. Благо их возглавляет Альбоин - в "Истории лангобардов" хорошо показана его личность. Человек, чьей любимой фишкой был кубок из черепа гепидского вождя Кунимунда, будет воевать. ПМСМ, лангобарды точно двинуться в Рецию и Норик. Защитить их остготам не удасться - хотя бы из-за транспортной проблемы. В принципе, не исключен и сценарий реала, т.е. вторжение в Италию. На сей случай в таймлайне оставлен "крючек" - женитьба Альбоина на Брунгильде, а Тейи на Галсвинте. В реале, смотрим "Историю франков", Брунгильду явно разьярила гибель сестры (конечно, ее властолюбие тоже очевидно). Посмотрим. georg пишет: Каковы отношения папства с королями в свете конфликта папы с Константинополем. Ясно, что папы постараются вернуться в Рим, причем на правах светских владык. Это важно идеологически, и потом Рим, в таймлайне не пострадавший от войны, остается относительно крупным и развитым городом. Стратегия папства понятна - укреплять связи с кафоликами-италийцами плюс склонять франков к вторжению. Франкское "троецарствие" закончиться рано или поздно, да и Гунтрам не зря в реале стал Святым... georg пишет: А так же отношения остготов с италийцами в национальном и религиозном плане. В религиозном - естественно, дистанция велика. Кафолики и ариане, что уж тут. А возможен ли мирный переход к католицизму по образцу вестготов? Мне кажется, с учетом остроты конфликта великих сил вокруг Рима - практически нет. В национальном плане - сложнее. Остготы, конечно, тщательно поддерживали свою обособленность от италиков. Но последние вовсе не едины - есть знать и средние слои, им остготы конечно несимпатичны. А вот колоны, беднота - среди них немало сторонников остготов, которые в целом поддерживали порядок и даже при Теодорихе обеспечили социальный мир и развитие экономике. Но Италия явно пострадала от чумной, пострадает и от оспенной пандемий - это социальный мир поколеблет сильно. Крысолов пишет: Вот именно! Друзья, спасибо! Кемель пишет: А вот меня терзают смутные сомнения: почему вдруг объявилось целых два иерусалимских патриарха? Хорошо, что вы обратили внимание. Действительно, это опечатка. Надо читать "Макарий II, патриарх антиохийский." Иерусалимский партиарх - Домнин. Кстати, сразу хочу отметить, что сознательно продлил годы жизни Пелагия (есть версия о его отравлении). В реале на престоле был Иоанн III - с 561 по 574 гг. Бесцветная фигура.
Пух: Продолжаем. В 569 г. обе воюющие стороны готовились к решительному столкновению. Отдельные персидские отряды продолжали тревожить Сирию, Дара была в осаде, так что имперское правительство вынуждено было перебрасывать основные силы в Сирию. Византийская южная армия в начале года сосредоточилась возле Эдессы, возглавлял ее лично базилевс Феоктист, главным советником его был Нарсес. Во Внутреннюю Армению прибыл с подкреплениями Евсевий, возглавив северную армию. Аматий получил приказ удерживать Аден и ожидать прибытия подкреплений из Аксума. Хосров же, использовав запасы персидской казны, собрал дополнительные силы для весеннего наступления. Были отправлены подкрепления в Армению и к Лахмидам. В марте южная имперская армия двинулась на Дару с целью деблокировать эту важнейшую крепость. Феоктист постоянно торопил Нарсеса, а тот рисковать не желал – армия двигалась медленно, сооружая укрепленные лагеря и высылая далеко вперед конную разведку. Тиберий, осознавая справедливость опасений Нарсеса, по мере сил пытался воздействовать на базилевса. Персы вовремя получили сведения о выдвижении противника. Оставив небольшие силы для осады Дары, возглавляемая Хосровом армия выдвинулась вперед, навстречу ромеям. Армии сошлись 14 марта 569 г. Сражение длилось два дня, но ни одна из сторон не добилась перевеса. Персы не смогли прорвать византийский строй, опирающийся к тому же на укрепленный лагерь, а имперская пехота оказалась неспособна успешно атаковать пехоту персов. Византийские клибанарии показали себя хуже, чем персидские катафракты. Обе стороны сочли за лучшее отвести войска. Это больше устраивало Хосрова, который намеревался достичь успеха на флангах фронта, сковав основные силы противника в центре. Феоктист же отозвал обратно в Сирию войска Габалы, опасаясь дальнейших нападений персидской конницы. В апреле 569 г. началось персидское наступление в Армении и Лазике. Действуя мелкими отрядами, персы вынуждали Евсевия распылять силы. Ромеям остро не хватало конницы для маневренной войны. В одной из стычек Евсевий был сброшен с коня и сломал бедро, а через две недели скончался от воспаления. Дезорганизованные византийские войска отступили в укрепленные города, а персидский командующий Нахогаран, собрав силы в кулак, осадил Двин. Феоктист, пришедший в ярость при известии о новой неудаче, назначил командующим северной армией Тиберия. Персы прочно обложили Двин и начали осаду. Нападая на город, они делали подкопы и, сооружая лестницы, приставляли их к стене, посылая на штурм набранное в Армении и Атрпатакане ополчение. Но были успешно отбиты ромейским гарнизоном. Тогда персы сделали высокую деревянную башню, снабженную бойницами и тараном, по ромейскому образцу и придвинули ее к стенам Двина. Обороной Двина руководил Иоанн по прозвищу Дакик, каппадокиец по происхождению, он распорядился разбирать деревянные части домов и из них возвести внутри крепости башню, еще выше персидской, установив внутри метательные машины. Когда персы сражались с башни, находившейся вне крепости, а ромеи отражали их с башни, построенной внутри ее, то одной из машин было удачно запущено бревно, которое разрушило башню персов, уничтожив одновременно много людей. После этой неудачи Нахогаран снял осаду и отступил. Прибывший в Двин Тиберий, снабженный крупными средствами, стал энергично собирать войска. Он нанял савиров и привлек лазов, которые были злы на персов за их грабежи и насилия. В мае 569 г. началось вторжение в Хиджаз. Армия Лахмидов, усиленная персами, превосходно снабженная всем необходимым, внезапно появилась под Велизарией. Арабы из родов Аус и Хазрадж немедленно подняли восстание и сумели открыть ворота лахмидской коннице, после чего начали без пощады убивать ненавистных им иудеев. Иудеи, вначале остававшиеся индифферентными, оценили расклад и пришли на помощь ромейскому гарнизону. Бои на улицах шли двое суток, но постепенно перевес лучше вооруженных ромеев и многочисленных иудейских ополченцев позволил вытеснить врага из города. А вот Мекка сочла за лучшее открыть вороты лахмидам, договорившись о неприкосновенности жителей. Символический ромейский гарнизон был перебит до последего человека. Феоктист был вынужден снова отправить Габалу в Аравию, подкрепив его частью конницы. Переход был долгим и нелегким, учитывая время года. В Армении же наступил перелом. Прежде всего, имперской дипломатии удалось заключить союз с тюрками. Те нанесли удар по восточным аланам, которые должны были направить персам подкрепления, и наголову их разбили. Пополнив армию, ромеи начали активные боевые действия. 17 июня 569 г. имперская армия, возглавляемая Тиберием, и персидская, возглавляемая Нахогараном, сошлись в битве у Фазиса. Местное население сочувствовало ромеям, поэтому выслало проводников, которые вывели ромейский отряд, возглавляемый каппадокийским армянином Ираклием, в тыл персам. Внезапный удар с тыла решил дело – персы дрогнули и бежали. Хосров же, как только он узнал, что случилось, а именно - что Нахогаран бежал с поля битвы, тотчас отозвал его. А затем предал жесточайшей казни за трусость. В присутствии шахиншаха Нахогарану, надрезав с шеи кожу, ободрали ее всю до обеих ног, отделили от тела, а затем перевернули ее внутрь, и надутую слегка наподобие кожаного меха, повесили на шесте для всеобщего устрашения. Командующим в Армении и Лазике стал Артаван. Теперь уже ромеи, превосходя числом противника, атаковали его. Ромейские отряды в течении лета 569 г. очистили от персов Лазику. Хосров убедился, что он не в состоянии воевать против Империи в Лазике, так как они, владея морем, легко посылали туда припасы и подкрепления, персы же были вынуждены с величайшим трудом длинными путями посылать в свои лагеря припасы при помощи носильщиков и вьючных животных. Хосров скрепя сердце приказал Артавану сосредоточиться на обороне персидской Армении. Войска стояли по линии протяженностью примерно в 200 км от Феодосиополя. до Мартирополя с центром в Кифаризоне. Дело пока ограничивалось стычками. Такие же стычки происходили и в Сирии. Персы постоянно «прощупывали» Страту мобильными конными частями, немедленно отходя при приближении крупных имперских отрядов. Все силы Хосров бросил против Дары. Для начала он обратился с посланием к коменданту крепости, Иоанну. Тому предлагался свободный выход вместе с воинами и – втайне – крупная сумма золотом. Персидский посланник дожидался под стеной крепости ответа старого стратига. Тот не замедлил последовать – Иоанн коротко кивнул сопровождавшему его воину, такому же исавру. Исавры не зря славились метанием копий – брошенное сильной и верной рукой, оно угодило точно в центр груди перса, пробило пластинчатый доспех и вышло из спины на целый локоть. Разьяренный Хосров собрал военный совет и заявил, что оставляет шкуру Нахогарана ему на память, а сам возвращается в Ктезифон, где будет ждать вести о падении Дары. Или же… Совет понял шахиншаха верно и работы были ускорены. Всю осень шли стычки в Сирии, Месопотамии и Армении, конница Гассанидов нападала на персов в Хиджазе, а тем временем воздвигаемый персами вал все ближе придвигался к стенам Дары. Наконец, в ноябре начался штурм. Персы, десятками теряя людей под огнем гарнизона, ворвались на стену. Жестокий бой шел внутри города, бились за каждый дом. Персы и ромеи уничтожали друг друга в течение семи дней, пока Дара не наполнилась трупами, которые бросали в реку и в цистерны. Наконец, последние защитники во главе с Иоанном были уничтожены. Восхищенный мужеством противника, командующий персов Мермерой тайно отдал тело стратига для христианского погребения. Дара пала, и путь в Сирию был открыт. Однако потери при штурме оказались очень велики, а в Эдессу продолжали прибывать подкрепления, так что Мермерой предпочел отвести войска на зимние квартиры. Так завершилась компания 569 г.
Cмельдинг: Буду краток и тредиционен а где славяне? (кроме Величара батюшки)
Пух: Cмельдинг пишет: а где славяне? Славяне потихоньку приходят служить, оседают на Балканах. Планируется ли ввести славян дополнительно в таймлайн? Планируется. Прежде всего, в армии. Так, вместо "скифа" Курса (реально это, вероятно, утигур) введем "склавина". В источниках известны имена Ардагаста, Пирагоста, Даврита, Лавриты, Мезамира и Калагаста, Акамира. Выбирайте. Далее - Балканы не будут славянскими в той мере, в какой они стали в реале. Меньше свободных земель, лучше пограничная охрана, а главное - в большей степени идет встречное этокультурное движение (фракийцы, иллирийцы, македонцы и т.п.). Зато славянские колонии появяться в иных местах Империи. Далее, рано или поздно будет союз Империи со славянами (возможно, антами) против авар, позднее возможно против франков. К сожалению, в источниках ничтожно мало данных о "Склавинии", о "Союзе семи славянских племен", о границах влияния авар и т.п. Будет ли славянин на имперском троне? Это возможно. Пока идет возвращение к деятелям реала (вплоть до Ираклия), там посмотрим. Вообще, буду благодарен за ссылки. Также предлагаю дать советы по славянским государствам таймлайна. И еще - по возможности славяно-лангобардского союза.
Cмельдинг: ну вот, для начала http://www.slavya.ru/trad/history/genezis/sed.htm http://www.emc.komi.com/10/01.htm http://magiaworld.org.ru/library/book-126.html
Magnum: Иудеи, вначале остававшиеся индифферентными, оценили расклад и пришли на помощь ромейскому гарнизону. Непрощенной осталась обида, Никому - ничего - не забыто, Отчего же потомки Давида Встали рядом с потомками Тита? Не забыта Диаспоры драма, Триумфальные в Риме парады, Но потомки защитников Храма Встали в строй с палачами Масады. Говорят, император посхимлен, Ну и что? Мы не ведаем страха. Общий враг иудеев и римлян -- Катафракты иранского шаха На имперскую крепость напали, Но Аусы и банда Хазраджа Очень скоро дышать перестали -- И уже не восстанут для хаджа. Помнишь, дохли как зимние мухи Колесничие Синнахериба? Так Лахмиды -- персидские шлюхи -- Полегли, но не взяли Ятриба. Громко в Персии плачут мобеды, Утешают несчастного шаха, Велизария, крепость победы, Никогда не узнает Аллаха. ----------------- Это вам не касыда, касыда - низкий жанр и примитив.
Пух: Magnum пишет: Это вам не касыда, касыда - низкий жанр и примитив. Магнум велик! Кстати, не ввести ли вас в таймлайн? А то Корипп этот слова доброго не стоит... И еще вопрос - была ли существенная иудейская община в Мекке? Я вот думаю подстраховаться и вырезать ее население. Наверное, не целиком - рабы тоже нужны. Короче, чтобы были варианты с Мухаммедом. Сначала планировал его на месте оставить, но тут получается, что можно в таймлайне сделать "год слона" в полном соответствии со святыми принципами СИГ...
Magnum: Пух пишет: не ввести ли вас в таймлайн? Это прогрессорство! была ли существенная иудейская община в Мекке? Нет, насколько я помню. "год слона" Через столько лет после развилки... Я вот думаю подстраховаться и вырезать ее население Подыгрываем! Хотя, после этого А вот Мекка сочла за лучшее открыть вороты лахмидам, договорившись о неприкосновенности жителей. Символический ромейский гарнизон был перебит до последего человека. так, наверно, и будет. чтобы были варианты с Мухаммедом. Через столько лет после развилки... Там и так слишком много реальных исторических лиц. Но если альтернативить, то 1) под влиянием колоссальных успехов Велизария в Аравии он и в этом мире стал православным святым; 2) бежал с отступавшими Лахмидами в персидскую зону влияния и там чего-то напророчил.
Крысолов: Пух пишет: Далее - Балканы не будут славянскими в той мере, в какой они стали в реале Это правильно! Пух пишет: фракийцы, иллирийцы, македонцы Романоязычные? Хочу великую Румынию от Карпат до Родоп! Пух пишет: Также предлагаю дать советы по славянским государствам таймлайна. На италийскую границу их.
georg: Крысолов пишет: Романоязычные? Ну иллирийцы всяко "албаноязычные"
Крысолов: georg пишет: Ну иллирийцы всяко "албаноязычные" А вот это сильно-сильно не факт. Албанцы - это те кто уцелели в горах после нашествий славян, турок и прочей шушеры. Самый темный народ. Большинство романоязычных иллирийцев выбили завоеватели :-(
Magnum: Крысолов пишет: Вперед Ломбардии сыны заветам фюрера верны И это тоже можно использовать.
Крысолов: Вперед Ломбардии сыны заветам фюрера верны Это я писал???
Magnum: ага. "в молодости"(С) http://alternativa.borda.ru/?1-16-40-00000133-000-10001-0-1150128180 п.с. поразительно, только что в той теме было ровно 666 просмотров.
Пух: Magnum пишет: Через столько лет после развилки... А вот сходится как-то. Естественно, "год слона" - это параллель с реалом, понятная только знающим реал, а в таймлайне обоснованная ходом событий. Magnum пишет: Через столько лет после развилки... Там и так слишком много реальных исторических лиц. Хмм, я лично полагаю это скорее достоинством таймлайна... Крысолов пишет: Романоязычные? Хочу великую Румынию от Карпат до Родоп! Вообще-то, как и в реале, языком Империи становиться новогреческий. Это язык в основном образованных людей, столицы. В провинции сохраняется ряд старых языков плюс два "суржика" - греко-арамейский (был в реале) и греко-славянский. Славян на Балканах будет немало - их гонит на юг холодный климат (с 5 в. еще), да и Империи они выгодны, после убыли населения и благодаря своим качествам. Дело в том, что славяне сыграют, как и в реале, важную роль в возрождении общины. Благодаря этому в реале население Балкан ославянилось (учитывая еще и кризис центра), в таймлайне движение будет встречным. Крысолов пишет: На италийскую границу их. Что ж, учтем. Возможно, завоевание Северной Италии произведут не лангобарды, а славяне? Или славяне в союзе с лангобардами?
Magnum: Пух пишет: А вот сходится как-то. То есть аксумцы будут чистить Мекку от лахмидов и местных предателей? я лично полагаю это скорее достоинством таймлайна... Это старый спор между ленточниками и бабочниками. Вы все-таки подумайте над превращением всего таймлайна в худлит. У вас действительно неплохо получается.
Cмельдинг: Пух пишет: Возможно, завоевание Северной Италии произведут не лангобарды, а славяне а служил я у короля у Тальянского (с) Илья Муромец в былине про его бой с дочерью.
Крысолов: Пух пишет: Что ж, учтем. Возможно, завоевание Северной Италии произведут не лангобарды, а славяне? Или славяне в союзе с лангобардами? Здрасте. 3 Падения назад я открывал тему Славянская Западная Европа. Развилка - Византия перенаправила славян на Запад. Поищите в архивах. Мое ИМХО, лангобарды и готы взаимно обессилят друг друга в войнах за Италию. Потом придут славяне и всех построят. Всю Италию не ассимилируют, но долину По - пуркуа не па? А еще их против франков можно наравить. Поселить в Прованс какой-нибудь.
Крысолов: Пух пишет: В провинции сохраняется ряд старых языков Так в Балканах это народная латынь насколько мне склероз не изменяет. Пух пишет: греко-славянский В Иллирии и Фракии? Не латино-славянский? Насколько мне не изменяет склерох в Паннонии после всех пертурбаций даже в 10 веке были романоязычные анклавы.
Пух: Magnum пишет: То есть аксумцы будут чистить Мекку от лахмидов и местных предателей? Ну, там их никто не ждет. Скорее Гассаниды вкупе с имперской администрацией выполняют довольно обычную процедуру "умиротворения". Крысолов пишет: Поищите в архивах. Хорошо. Крысолов пишет: Мое ИМХО, лангобарды и готы взаимно обессилят друг друга в войнах за Италию. Потом придут славяне и всех построят. Всю Италию не ассимилируют, но долину По - пуркуа не па? А еще их против франков можно наравить. Поселить в Прованс какой-нибудь. Не так уж и круты славяне в то время. Герилья - это их конек, спору нет, а вот с победами "в поле" туговато. Практически и нету их. Кстати, в реале славяне, причем крупные силы, помогали остготам. Но закрепиться совсем не сумели. И опять же - у всех свой интерес. Как переправлять славян в Прованс - морем? Накладно. Плюс это сразу враждебность и франков, и остготов. Маловероятная мера. Главная проблема славян - это авары. Они прочно перекрывают кратчайший путь в Италию. Крысолов пишет: Так в Балканах это народная латынь насколько мне склероз не изменяет. Это вопрос вельми слложный. Да "вульгата" распространена, но и местные языки тож - для пятого века это зафиксировано четко. Крысолов пишет: В Иллирии и Фракии? Не латино-славянский? Насколько мне не изменяет склерох в Паннонии после всех пертурбаций даже в 10 веке были романоязычные анклавы. Греко-славянский - это в таймлайне. Выше уровень культуры, меньше беспредела и т.п. А "огречивание" Империи идет вовсю. Насчет романоязычных - были. Но Паннония это как раз не имперская территория, а "проходной двор". Естественно, там и сохранялись анклавы. В Империи же идет целенаправленный и мощный процесс этнокультурного смешения.
Пух: ПРОДОЛЖЕНИЕ. В 570 г. границы Империи были охвачены войной. Поначалу положение не внушало тревоги – южная армия планомерно усиливалась и готовилась к решительному сражению после потери Дары, в Армении разбитые Тиберием персы перешли к глухой обороне, в Аравии удалось отстоять ключевой пункт – Велизарию. Однако Хосров стянул войска отовсюду, оставив на востоке слабые гарнизоны, собрав феодальное и племенное ополчение. В марте огромная персидская армия, выйдя из Ктезифона, достигла Дары и двинулась в византийские земли. Направлением главного удара была выбрана Амида, сравнительно слабо укрепленная. Мелкие отряды персов рассыпались по округе, захватывая добычу и пленных. Армия Феоктиста двинулась от Эдессы навстречу персам. Феоктист твердо решил дать генеральное сражение и разбить наконец противника. Намереваясь лично участвовать в битве, он своим указом назначил Тиберия кесарем, памятуя о превратностях сражения. 19 марта состоялась битва при Амиде, отличавшаяся небывалым ожесточением. Собрав огромные армии - до 100 тысяч у персов, более 80 тысяч у ромеев, командующие невольно угодили в ловушку. Разноплеменные, рыхлые части, управляемые часто командирами, у которых подчинение отнюдь не было в крови, они быстро нарушили план боя и не подчинялись приказам. Воины с обеих сторон были подогреты слухами (причем небезосновательными) об огромных богатствах, таящихся в царских обозах. Мермерой и Нарсес не успели толком выстроить войска, когда легкая конница сцепилась на флангах, а на помощь ей ринулись пехотные части. Началась свалка. Опытные воины обеих армий вспоминали потом это сражение с ужасом. В невыносимой давке, полуослепшие от пыли, персы и ромеи резали друг друга, раненых и не устоявших на ногах немедленно затаптывали. Хосров и Нарсес с трудом сумели удержать при себе только катафрактов и гвардию. Впрочем, Феоктист быстро повел их в бой, Нарсесу удалось только направить его не в самую гущу сражения, а на фланг. Хосров вывел войска навстречу. И вот рядом с бессмысленной кровавой мясорубкой основного сражения разыгралось другое – правильное, хотя и скромное по масштабам, с умелым маневрированием и взаимной поддержкой разных родов войск. В этом правильном бою победа осталась за персами, Феоктисту пришлось отступить. К вечеру распался и адский клубок основных сил. Воины из второй линии и немногие счастливчики из первой отошли, а наутро по молчаливому уговору стали хоронить павших. Персы на скорую руку воздвигли подобие погребальных башен, ромеи вырыли несколько рвов. Но отличить павшего перса от погибшего ромея было почти невозможно. Бесформенные куски плоти, смешанной с камнями и глиной - вот что осталось от первой линии. Пали десятки тысяч. В мрачном молчании армии отступили - ромеи назад к Эдессе, персы - к Даре, где у противников были склады. Немало воинов дезертировало, не вынеся ужаса битвы и погребения. Старики – Хосров и Нарсес, давно смирившиеся с собственной смертью, которая была не за горами, перенесли итоги битвы спокойно. Феоктист же впал в черную меланхолию, которую некому было развеять – Ильгидис пал в бою, Тиберий был далеко. На остальных фронтах тоже происходили сражения. В Армении местное ополчение под командованием хитрого Урдана сумело в горном ущелье окружить и уничтожить крупный персидский отряд. Тиберий готовился вторгнуться вглубь персидской Армении, ожидая помощи от местных жителей, подогреваемых умелой пропагандой. В Аравии шли упорные бои. Мекка была в осаде, город держался в основном благодаря не силе укреплений, а недостатку у противника материала для сооружения осадных машин. Негус нагаста прислал новый крупный отряд на помощь Аматию. Осаждавших постоянно тревожили Лахмиды, пока не прибыли основные силы Гассанидов, подкрепленные конными ромеями. Против Мундара ибн Харита собралось все войско персидских Лахмидов, с ними вместе готовился к бою и персидский отряд. Когда Мундар узнал об этом, то он тотчас разослал разведчиков, приказав им выслеживать врагов в пустыне. Узнав, где стоят лагерем основные силы Лахмидов, Мундар в середине апреля тайно выступил из-под Мекки, напал на них, когда они этого совершенно не ожидали, и разгромил, показав себя достойным отцовской славы. Было захвачено множество пленных, лишь немногие из Лахмидов бежали. Далее Мундар направился в их основной лагерь, Хирту, уничтожил и сжег ее, и отправился обратно с большой добычей и многочисленными пленными. После этой победы многие роды отпали от Лахмидов и это непрочное объединение сильно ослабло. В конце апреля наконец все было готово для штурма Мекки. Пользуясь этим, Аматий вел переговоры с верхушкой курейш, склоняя их к сдаче. Однако расчеты командующего спутали его воины. Гассаниды и эфиопы подчинялись ему только номинально, а они мечтали не о мире, а о бое. Эфиопы, разъяренные гибелью своих родичей в Химьяре, перенесли ненависть на «вероломных язычников арабов», у Гассанидов, как водиться, были свои племенные и родовые счеты с мекканцами, копившиеся не одно десятилетие. Так что войска в нескольких местах пошли на приступ, Аматий же решил, что делать нечего, надо получить свою долю славы и добычи и послал армию на общий штурм. Мекка была взята и подверглась беспощадному разгрому. Свирепые эфиопы рассеялись по улицам, поражая горожан копьями без разбора, ромеи и арабы грабили и захватывали пленных. Более половины горожан было перебито, остальные в основном пленены, за исключением крупных торговцев, сумевших откупиться. Их участь была не лучше - во время марша через пустыню большинство погибло в песках, оставшиеся были проданы в рабство. Укрепления Мекки срыли и из обломков соорудили сильную ромейскую крепость вокруг собора. Торговое и политическое значение Мекки было уничтожено на несколько десятилетий. Первенство в Хиджазе прочно перешло к Велизарии, контроль над «путем благовоний» захватили в свои руки сирийские и иудейские купцы. Правда, путь этот стал опаснее, так как связанные прежде с мекканцами бедуины нападали при случае на караваны. Однако победа Империи принесла новую беду. И происходила она не от противника, а от природы. То была эпидемия оспы. Придя из Африки вместе с эфиопами, перенесенная в Сирию Гассанидами, она распространилась по всей линии фронта, словно по пороховому шнуру. Умерло множество воинов в лагерях и на стоянках. Сравнительно благополучные Персия и Империя пострадали в целом слабо, но когда оспа через Италию и Балканы пришла в Европу, она собрала обильную жатву. Потери были сопоставимы с закончившейся двумя десятилетиями ранее пандемией чумы. В июле заболел базилевс Феоктист, постоянно общавшийся с рядовыми воинами. Все усилия лучших врачей оказались тщетны – здоровье базилевса ослабили переживания после амидской бойни. Умирая, бездетный Феоктист официально усыновил Тиберия и назначил его своим наследником. В письме (трижды окуренном на глазах базилевса, а после тайно переписанном) он заклинал друга и пасынка закончить войну победой. 2 августа базилевса Феоктиста не стало. Получив известие об этом, Тиберий немедленно направился в столицу. Армия, сенат и народ поддержали выбор Феоктиста. Тиберий был известен добротой, прославлен успехами в Армении. Важную роль сыграла и поддержка могущественного Нарсеса, хотя многие опасались, что он будет препятствовать Тиберию. Но Нарсеса уже разочаровал тезка-племянник, а другой племянник, Аратий, пал в бою. К Тиберию же Нарсес питал теплые, едва ли не отцовские чувства, насколько они доступны евнуху. Тиберию сразу же пришлось столкнуться со множеством проблем. Налоги и поставки на армию сильно возросли и сельское население местами роптало. Немало жизней унесла оспа. А главное – пришла беда с запада. Баян пристально наблюдал за ситуацией в Империи, получая сведения через славян. Он отлично знал об огромных потерях имперских войск и решил, что настал удобный момент для удара. Обосновавшись в Среднем Подунавье, авары под руководством Баяна, безусловно талантливого и энергичного вождя, возвели систему «хрингов» - оборонительных сооружений, состоявших из концентрированных кругов укреплений. Сильная аварская конница была дополнена многочисленной пехотой из подвластных славян. Баян, считая безопасность державы обеспеченной, перешел к наступательной стратегии, представлявшей собой, в сущности, вымогательство в особо крупных размерах. В сентябре 570 г. совместно со славянами авары пытались взять приступом Сирмий, ключевой пункт Империи на Дунае. Внезапный налет благодаря бдительности гарнизона не принес успеха, и тогда авары оставили славян осаждать Сирмий, а сами вторглись в Иллирию, захватывая добычу, благо урожай в том году выдался отменным.
Пух: Тиберий, по совету Нарсеса, заключил с Хосровом перемирие на год, уплатив 45 тысяч солидов. Хосров пошел на это перемирие только потому, что ранее сработала имперская дипломатия, заключившая союз с тюрками. Пользуясь тем, что на восточной границе персы практически не оставили войск, тюрки под предводительством сына Истеми – Турксанфа, вторглись в персидские владения. Их конница дошла до Рея, разоряя округу, а многие согдийские города открыли им ворота. Хосров вынужденно назначил Мермероя на пост ханаранта, правителя востока Ирана – Хорасана, выделив ему крупные силы. Мермерой разбил один из тюркских отрядов, но существенного успеха не добился и, будучи в преклонных летах, умер во время похода. Тиберий же, собрав все силы, какие только мог, в октябре выступил к Сирмию. Авары вовремя соединили войска и под Сирмием дали ромеям битву. В ромейском войске прекрасно показали себя стратифемики, стойко выдержавшие атаку славян, а вот легкая конница на левом фланге бежала. Тиберий лично повел в атаку гвардию, чтобы выправить положение. Авары спокойно отступили, оставив славян, но те заранее припасли множество долбленых лодок и в большинстве своем отступили, переправившись через Сану. Сил на преследование у ромеев не было. Каган Баян вскоре прислал послов, и через них потребовал от Византии дань, цинично угрожая разорением её земель силами славян и кутригур. Он писал Тиберию: «Я таких людей пошлю на Римскую землю, потеря которых не будет для меня чувствительна, хоть бы они все погибли». Аварские послы получили щедрые подарки - золото, серебро, одежды, седла. Но от выплаты дани Тиберий отказался. Правительство Империи, трезво оценивая ситуацию, попыталось заключить антиаварские союзы, однако успеха не достигло. Откликнулась только часть антов, и то тайно. Австразйские франки помнили о своем поражении, а лангобарды в тот момент менее всего думали об аварах. Дело в том, что в Равенне умерла жена Тейи, Галсвинта. Ходили упорные слухи об отравлении, тем паче что Тейя увлекся одной служанкой и постоянно ссорился со своей вестготской супругой. Сестра Галсвинты, Брунгильда, нежно любившая сестру и вдобавок крайне властолюбивая, сразу стала настраивать мужа, лангобардского короля Альбоина, против остготов. Семя упало на унавоженную почву. Альбоин, который был привязан только к двум вещам – своему верному мечу и кубку, сделанному из черепа гепидского короля Кунимунда, мечтал о сражениях. Он начал деятельно готовиться к войне, привлек многих саксов, тюрингов и баваров. Зимой 571 г. союзное войско внезапно втоглось в Рецию и Норик. Большинство укрепленных мест было захвачено, остготские гарнизоны перебиты. Тейя стал спешно собирать армию, однако италики всячески уклонялись от поборов и службы, а готские силы уменьшились в числе после предыдущих поражений. Тейе, однако, удалось договориться с бургундскими франками, выплатив крупную сумму. Знатные франки Левтарис и Бутилин вступили в военный союз с остготами, хотя их король Сигиберт был против этого. Они были родными братьями из племени алеманнов, но достигли славы и могущества у франков. Весной 571 г. противники выступили навстречу друг другу, и 6 марта у города Аквилея состоялась битва, в которой остготы были наголову разбиты. Сам Тейя пал в бою. К большому огорчению Альбоина, ему разрубили черем секирой, так что новой чаши король лангобардов не получил. Левтарис и Бутилин вовремя оценили обстоятельства и, разграбив обоз, присоединились к победителям. Лангобарды вместе с союзниками разграбили местность до реки По, а после удалились в завоеванные земли. На территории Реции и Норика было положено начало сильному лангобардскому государству. Королем остготов стал Алигерн, младший брат Тейи. Он вынужден был заключить унизительный мир, уплатив большую контрибуцию. Сбор этой контрибуции вызвал волнение италиков, многие города закрыли ворота перед готскими сборщиками. Алигерн обратился к Империи и вестготам за помощью, однако не получил ее. Тиберий был занят аварской и персидской опасностью, положение Италии волновало его очень мало. А у вестготов король Атанагильд пал в одной из стычек с кантаврами. У вестготов немедленно началась борьба за власть, затянувшаяся на несколько месяцев. В апреле 571 г. умирает в Орлеане папа Пелагий, вскоре причисленный к лику святых. Его преемником был избран Иоанн III, римлянин. Слабый и нерешительный, он пользовался тем не менее поддержкой итальянского духовенства, которому обещал перенести апостольский престол обратно в Рим. В мае 571 г. был заключен мир Персии с тюрками. Основной причиной была смерть Мугань-хана, наследником которого стал Тобо-хан. Турксанф был вынужден для обеспечения власти своего отца вернуться в Степь. Впрочем, мир был для тюрков выгоден – они получили большие дары от персов. Забавно, что большую часть полученного от ромеев золота Хосров был вынужден отдать их союзникам. Кроме того, многие согдийские общины стали платить дань и персам, и тюркам. А Тиберий, благодарный союзникам, дал им торговые льготы и снизил пошлины на шелк. И в Константинополе, и в Ктезифоне понимали, что приближается второй раунд борьбы. Стороны потеряли немало сил и средств, но каждая надеялась на победу. Хосров вдобавок осознавал, что жизненно важно воспользоваться передышкой на востоке, пока Империя была вынуждена оставить на дунайской границе крупные силы. Дара оставалась в руках персов, так что, действуя мобильными отрядами против Сирии и избегая генерального сражения, они могли принудить Империю к выгодному для себя миру, прежде всего – к выплате ежегодной дани. Хосров стягивал войска к столице, чтобы в удобный момент бросить их против Сирии. Тиберий готовился отбыть к войскам, но его задержал церковный конфликт. Иоанн, патриарх Антиохийский, в своем ответном письме на синодальное послание Константинопольского патриарха, который в феврале рукоположил Иоанна Александрийского, отозвался о нем оскорбительно, и за это подвергся церковной опале. Злить обидчивых сирийских кафоликов, да еще в прифронтовом районе, было опасно. Иоанн был временно лишен своей епископии, а рукоположен на место его Григорий, апокрисиарий. Иоанну было тайно обещано прощение по прошествии недолгого времени. Теперь Тиберий мог без помех заняться подготовкой войск. Большую помощь ему оказывал Маврикий, ставший его военным секретарем. Тиберий готовил припасы и снаряжение, он сделал большой набор с фракийцев, иллирийцев и исавров, что образовало ополчение почти в 30 тысяч отличных всадников. Весной персы уже готовы были нанести удар, когда внезапно для них началось восстание в Армении. Предшествующие действия персов дали свои плоды – армяне поднялись всем народом. Нарсес, заблаговременно узнавший о планах восставших через католикоса, убедил Тиберия отправить им большую партию оружия и изменить план летней кампании, перенеся упор на северный фронт. Во главе восстания стоял Вардан II Мамикоян, прозванный Малым для отличия от Вардана I. Он убил персидского марзбана Армении Сурена-Тчихр-Вшнаспа. Армяне по умерщвлении Сурены призвали к себе на помощь имперские войска и хотели с их помощью освободиться от владычества персов. Хосров немедленно осознал опасность потери Армении, опираясь на которую, ромейские войска могли угрожать центральным районам державы персов. Хосров лично, с большим войском, в том числе и со многими слонами, двинулся в Армению. Он отправился по области Артаз, прошел Багреванд, и остановился у города Карин. Там его ждали Вардан с армянским ополчением и имперское войско во главе с Тиберием и Нарсесом. Битва при Карине состоялась 8 ноября 571 г., в день Св. Дмитрия Солунского. Местность была неудобной для конницы, поэтому ромеи и персы в большинстве спешились. Хосров рассчитывал, что его слоны напугают армянских ополченцев, но вышло иначе - армяне яростно устремились вперед, поражая слоновожатых дротиками, а слонов пугая огнем. Часть слонов обратилась в бегство, сломав строй персов, куда ворвались армяне. Их длинные ножи были страшным оружием в схватке. На другом фланге ромейские каталоги, поддерживаемые стрелками, мерным шагом двинулись вперед, невзирая на град персидских стрел. Их пики пронзали щиты, доспехи и плоть. Не выдержав натиска, персидская армия с большою поспешностью обратилась в бегство, и скучилась на берегу Евфрата. Множество персов, в том числе и знатных вельмож утонуло при поспешной переправе, вместе с самим мобедан-мобедом. Хосров верхом на слоне едва не разделил их участь. Армяне овладели всем лагерем с царскими сокровищами, взяли даже «Машаперчан», как они его называли - золотой одр, стоящий многие таланты, унизанный драгоценными камнями и жемчугом, называемый персами «одром славы». Более того - они овладели также «гратом» (священным огнем) который всегда возил с собою шахиншах, почитаемый выше всякого огня, и называемый персами Атур. Это тяжкое и унизительное поражение стало для Хосрова страшным ударом. Он, терпя стыд, издал даже закон, чтобы в будущем никогда шахиншах лично не выходил на войну. Имперское войско воспользовалось персидской неудачей и проникло глубоко во внутренние области Персии, и учинило большое пленение и грабеж. В персидской Армении ромеи взяли Валаршакерт, Валаршапат, Аршат и осадили Двин. Отдельные отряды ромеев доходили до Гирканского (Каспийского) моря. А когда наступила зима 571-572 г., ромеи не вернулись на свои базы, а перезимовали прямо в Персии. В том же 571 г. после пяти месяцев междуцарствия вестготы избрали королём Лиуву, человека слабого и нерешительного, компромиссную для местной знати фигуру. Однако Лиува вскоре назначил соправителем своего брата Леовигильда, который напротив, был муж решительный и твердый. Фактически Леовигильд полностью взял в свои руки власть. Он с самого начала проявил себя энергичным правителем. Левигильд первым делом смирил знать, а затем подчинил племена саппов и кантавров в Северной Испании, смыв тем самым неудачу Атанагильда. Был также подтвержден договор с Империей, Леовигильд зондировал почву на предмет союза против франков. А в Париже король Хильперик по надуманному предлогу развелся с Ингундой и женился на простой служанке, Фредегунде, с которой состоял в связи уже более года. На это событие никто не обратил особого внимания, а зря. В 572 г. авары снова вторглись в имперские земли, однако не сей раз на границе стояло достаточно конницы, которой командовал Герман, сын Дорофея, еще совсем юноша, но отличающийся воинским духом, и приобретший в Армении опыт, далеко превышающий его возраст. Авары разграбили окрестности Сирмия и спешно отступили, потеряв в стычках немало своих. А в Месопотамии ромеев ждал неожиданный успех. Дело в том, что ромейский стратег, Мартин, тяжело заболел и реально командование перешло к его заместителю, таксиарху Акамиру, склавину-федерату. Акамир отнюдь не намеревался сидеть на месте. Он собрал остальных командиров на пирушку и, напоив как следует, изложил свой план. Персы ожидали, что ромеи станут осаждать Дару, предварительно подтянув осадные машины и обоз. В Даре они оставили сильный гарнизон, снабженный припасами на два года. Акамир же предложил собрать конницу, посадить на коней пехоту и идти вглубь персидской территории. Командиры в пьяном запале дали согласие. Протрезвев, они, естественно, постарались все отменить, но насмешки Акамира склонили их к походу. Он был полностью неожиданным для персов и вызвал у них панику. Персидский командующий, Артабан, решил, что перед ним передовой отряд основных сил ромеев, наносящих удар на Ктезифон. Поэтому, когда войска встретились возле города Перозшабор на рекеТигр, Артабан медлил с началом сражения до полудня, а среди его воинов потихоньку распространялись панические слухи о подходе неисчислимого вражеского войска. При этом персы реально превосходили ромеев минимум втрое. Видя такую пассивность противника, Акамир напал на сторожевой отряд персов и разбил его. Затем происходили легкие перестрелки и схватки отборных воинов один на один. Настал вечер, Артабан зажег множество огней и готовился уже к ночной битве – и вот тут ромеи ударили всеми силами. Акамир лично повел в бой центр. Персы растерялись, а после началась паника и они бежали. Имперские воины гнались за ними и убивали на протяжении двадцати стадий. Артаван послал в столицу паническое донесение (едва не стоившее ему головы), и Хосров распорядился отвести гарнизон Дары для обороны Ктезифона. Акамир же спокойно отошел, нагруженный добычей. За эту битву он получил сан патрикия и стал стратигом. Ромейские части спокойно заняли Дару, а в Армении после упорного штурма овладели Двином. Таким образом, Империя отразила опасный натиск соседней великой державы. Тиберий, по совету Нарсеса, решил не истощать народ и казну и заключить мир на выгодных условиях. В Ктезифон во главе посольства отправился Иоанн, сын Дометиола, патрикий, ранее комит финансов. Мир был подписан 4 января 573 г. Хосров подтвердил братский статус базилевса и отказался от требований дани «навечно». Стороны обязались не заключать союза с врагами соседа. Были оговорены права купцов и таможенные ставки. Граница в Месопотамии осталась прежней. Аравия, за исключением области Лахмидов и Бахрейна, признавалась зоной ромейского влияния. Шахиншах обязался не помогать Лахмидам воинами и оружием. Основным камнем преткновения стал вопрос об Армении. В Константинополе долго решали, требовать ли присоединения завоеванной территории, но в конечном счете решили не делать этого. Вардан успел показать свое властолюбие, а Нарсесу было известно, что во Внутреней Армении есть желающие отложиться от Империи и воссоздать армянское царство в прежнем блеске. Поэтому Империя удовольствовалась присоединениями в Иберии – до рек Чарох и Кир, что обезопасило Лазику и улучшило связь с ней. Однако в договоре были строго оговорены права армян. Назначенный шахиншахом марзбан должен был управлять в согласии с собранием армянской знати, не допускалось распространение в Армении зороастризма, расширялись права католикоса. В Армении было много недовольных договором, но большинство народа устало от войны. Вардан же со своими воинами и приближенными продолжил сопротивление, успев занять после ухода ромеев несколько крепостей, в том числе и Двин. Хосров, не имея сил, на несколько лет фактически признал его власть над значительной частью персидской Армении.
Пух: А вот в Константинополе известие о долгожданном и выгодном мире встретили с восторгом. На время была забыта партийная и религиозная рознь, популярность нового базилевса взлетела до небес. Тиберий и впрямь выглядел настоящим правителем, располагавшим к себе с первого взгляда – высокий, статный, со звучным и приятным голосом, он был отмечен многими достоинствами. Приветливый и человеколюбивый, он совершенно не заботился о личной наживе, а видел свое счастье в том, что его подданные будут процветать и наслаждаться спокойствием. Во внутренней политике Тиберий проявил себя как достаточно терпеливый и мягкий правитель, хотя случавшиеся беспорядки в Константинополе и мятежные выступления в провинциях вынуждали его к строгим мерам и даже казням. Тиберий не отличался подозрительностью и злопамятством, он неодобрительно относился к преследованию донатистов, несториан и прочих «еретиков», чем часто увлекались провинциальные епископы. В 573 г. Тиберий смог наконец приступить к мирным, гражданским обязанностям. Тяжелая война с персами стоила огромных сумм, были истрачены две с лишним трети имперского финансового фонда, экстраординарные расходы намного превышали поступления. При этом большая часть оплаченных профессиональных солдат погибла в боях, многие были изувечены. Эпидемия оспы, не нанеся большого ущерба в общем, сильно опустошила некоторые местности. Империя остро нуждалась в передышке и правительство это хорошо сознавало. Особенно сложной была ситуация в Константинополе – боясь персидских и аварских нападений, в столицу переселилось множество людей, население города выросло до полумиллиона человек. Тиберий прежде всего раздал войскам очень большой донатив, снял пошлины на ввозимые в столицу вино и масло, установил низкие цены на зерно, отдав для его перевозки часть военных судов, разрабатывал большие планы государственного строительства, и на ближайшее четырехлетие уменьшил на четверть государственные подати. Комиты финансов указали на опасность этих мер для казны, но базилевс считал, что скопленные ценой обнищания страны деньги лишь отягощают казну. «Зачем собрано столько золота, если народ душит голод?» - так заявил на совете Тиберий. Вместе с тем базилевс понимал, что предпринятые им меры принесут лишь временное облегчение. Поэтому в том же 573 г. он назначил своего военного секретаря Маврикия комитом экскувитов (пост, дающий немалый вес и прямой доступ к базилевсу) с поручением собрать полные сведения о военном положении Империи и разработать меры для его улучшения. Маврикий происходил из знатного каппадокийского рода города Арависсо. Покинув юношей родной город в 559 г., он прибыл в Константинополь, где поступил на государственную службу, начав с незначительной должности нотария. За десятилетия государственной службы Маврикий стал опытным управленцем, его отличали методичность и последовательность. Он немедленно принялся за дело, испросив несколько месяцев для работы. В 574 г. авары вновь несколько раз перешли границу малыми подвижными отрядами. Они четко следовали давней степной традиции «дистанционной эксплуатации», стремясь вынудить Империю к выплате дани. Тиберий жаловался приближенным, что «состоять в дружбе с аварами - кочевниками и пришельцами, более тяжко, чем враждовать с ними, тем более, что дружба эта гнилая». Действительно, переговоры шли плохо, авары нарушали мир бесконечными стычками, а их требования были откровенно наглыми. Впрочем, большой войны Баян избегал, осознавая потенциальную силу противника. В том же году умер старый Нарсес, сыгравший огромную роль в истории Империи. Искренне опечаленный Тиберий распорядился с почестями похоронить Нарсеса в Церкви Святых Апостолов, рядом с ромейскими базилевсами. Смерть Нарсеса вызвала давно намечавшиеся перестановки в правительстве. На пост магистра оффиций был назначен Иоанн, сын Дометиола, заключивший мирный договор с Персией. Квестором священного дворца, то есть главным юристом Империи стал Петр Вораид, блестящий юрист и дипломат, автор трактата "О государственном устройстве" (Катастасис). Был создан новый пост – префект претория Империи, с широкими полномочиями, фактически контролирующий внутреннюю политику. Им стал Маврикий. Воспитанник Нарсеса, Константин, стал препозитом священной спальни. Произошли перестановки и в армии. Магистром милитум Запада стал Герман, сын Дорофея, не только прославившийся воинским умением, но и безусловно преданный базилевсу и не связанный с какой-либо группировкой. Аматий сохранил пост магистра милитум Востока. Магистром милитум Юга стал Геннадий – еще один выдвиженец Тиберия. Акамир получил пост комита федератов. Правда, для этого ему пришлось креститься, обряд проводил лично патриарх Иоанн. Акамир же, на вопрос, верует ли он в Христа, заявил, что из ромейских богов ему больше по вкусу Георгий, но это предпочли не заметить. В этом же году Тиберий начал строить загородный дворец на Кесаревом острове, построил Церковь Святых бессребренников в урочище Дария. Он восстановил и перестроил общественные бани Тавра и назвал их «термы Анастасии», по имени своей жены. В столице были также сооружены несколько десятков домов для малоимущих. Особое внимание Тиберий уделил постройке укреплений. Прежде всего перестроили ключевые пункты – Дару и Сирмий. Было задействовано на каждом более тысячи строителей плюс солдаты и местные жители. Причем в Сирмии базилевс побывал лично, провел смотр войск, которые охраняли строительство. В декабре восстали несколько арабских племен Неджа, но были быстро рассеяны Мундаром, который после побед над персами и Лахмидами приобрел большую власть. К Гассанидам присоединились многие арабские роды Хиджаза. В 575 г. началась подготовленная Маврикием военная реформа. Основой ее стал его доклад базилевсу, сделанный в декабре прошлого года. Маврикий подробно проанализировал ход персидской войны и пришел к выводу, что она в целом является «кадмовой победой». (греческое выражение, аналогичное нашему «пиррова победа» - Прим. Авт.) Затраты на наемные, профессиональные войска были очень велики, а войска милиционные отличались крайне низким боевым уровнем. Маврикий доказывал, что постоянное содержание прежних наемных контингентов непосильно для казны, а нанять существенные силы в случае крупного конфликта нелегко. К тому же угрожаемые пункты – персидская граница, Балканы, Аравия, Карфаген – расположены далеко друг от друга и проблема быстрой переброски войск фактически нерешаема. В итоге Империя, при кажущемся могуществе, неизбежно оказывается слабой в каждом конкретном месте на время, достаточное для успешного удара противника. Маврикий предлагал сократить наемные войска и изменить порядок комплектования милиционных. В качестве образца он указал на стратифемные округа, созданные Велизарием в экзархатах. Но эти округа оставались экзотикой, мерой обеспечения безопасности пограничных мест. Маврикий же предлагал распространить стратифемные округа на все возможные места Империи. Тиберий долго колебался, поскольку план Маврикия означал практически социальный переворот. Конечно, крупное землевладение было подорвано еще при Велизарии Великом, однако земледельцы контролировались городами, а также арендовали много земли, оставаясь зависимой частью общества. Тем не менее, Тиберий в конечном итоге дал свое согласие и наделил Маврикия необходимыми полномочиями. Реформа производилась в 575-577 г. Первым указом базилевса ликвидировалась прежняя федеративная система, запутанная и неэффективная, а также все категории прикрепленных к земле воинов. Права федератов сохранялись только за Гассанидами и арабами Карфагенского экзархата. Было создано 26 стратифемных округов – 11 на Балканах (по 2 во Фракии, Мезии, Иллирии, Македонии, по 1 в Далмации, Эпире, Элладе), 10 в Малой Азии (2 во Внутренней Армении, по 1 в Киликии,Вифинии,Каппадокии, Галатии,Лидии, Исаврии,Ликии,и Понте), по 1 в Карфагене и на Сицилии, еще 3 стратифемы – на Архипелаге, в Сирии и на побережье Малой Азии, были «морскими». Египет, Пентаполис, основная Сирия, Месопотамия, Аравия остались пока вне реформы в силу организационных и социальных сложностей. Что же представляла собой стратифема? Особый военный округ, военная и гражданская власть в котором принадлежит одному лицу, получившему высокое звание стратига. При этом города из власти стратига исключались, сохранив прежнее управление. Стратифемное ополчение набиралось из свободных крестьян, причем упор делался на то, чтобы те состояли в общинах, но не были большинством в конкретной местности, иначе создадутся трудности с выполнением дорожных и строительных повинностей. Стратифемики были крестьянами, владевшими землей на условии несения военной повинности. Всадник выставлялся с участка стоимостью 4 либры, пехотинец - 2 либры, моряк - 3 либры. Учитывалась стоимость земли, построек, инвентаря и скота, при этом стоимость участка должна была составлять не менее половины суммы – чтобы отсечь неземледельцев. (Либра – это мера веса, составляла 327,45 граммов. Из либры золота чеканилось 72 номисмы – по 4,55 гр., такая монета называлась солид или статир – Прим. Авт). Таким образом, стратифемики были людьми зажиточными, достаточными. При этом они были освобождены от большей части налогов и повинностей. Участок стратифемика был неделим, как и имущество на оставшуюся сумму. При смерти или увечье с участка должен был быть выставлен новый воин из той же общины, преимущество было за детьми самого стратифемика. Стратиг и турмархи имели в своем округе поместья установленного размера, они, а также младшие командиры, получали жалованье. «Морские» стратифемы должны были давать моряков, кроме того они в складчину сооружали военные суда и несли патрульную службу. Стратифема делилась на турмы - от 2 до 5 (в среднем 3), каждой из которых командовал турмарх. Стратиг и турмархи назначались лично базилевсом по представлению командования. Турма состояла из нескольких банд (в среднем 5), во главе каждого из которых стоял комит, при этом комитов желательно было набирать из стратифемиков, прошедших службу в регулярных частях. Численность конного банда реально была 100-200 человек, но штатно конный банд должен был насчитывать около 200 воинов, а пеший - 400. Именно в стратифемах такое подразделение как банд стало доминировать. Банды делились на сотни - кентархии, полусотни - лохи, и десятки - декархии, которыми командовали кентарх, лохаг, и декарх. Турма должны были быть смешанными – конница и пехота, при этом приоритет отдавался коннице, из 5 банд не менее 3 должны были быть конными. Стратифемная конница и пехота были легкими, воины должны были иметь установленное вооружение и снаряжение. Всадник – двух коней, один из них боевой, щит, копье, лук со стрелами или дротики, меч или палицу, кинжал, шлем. Пехотинец – шит с копьем либо дротиками или лук со стрелами, меч или секиру, шлем. Впрочем, с мечами было туго. Обладатели доспеха или хорошего меча получали преимущества, например – денежные выплаты во время службы. Каждый год стратифемики являлись на смотр в своем округе, где присутствовали инспектора из столицы. Одна из турм по очереди должна была нести службу – на границе, или в охране округа. Срок службы в среднем был три месяца. Воины проходили регулярные тренировки под присмотром офицеров, особое внимание обращалось на обучение молодежи. В случае настоящей опасности стратифемики мобилизовывались полностью. В среднем стратифема могла выставить четыре тысячи воинов, из них две – конницы, что в общем давало около 90 тысяч. Это четверть от прежних вооруженных сил, но заметно лучшего качества, чем милиционные войска (прежде - две трети армии). Появилась также возможность улучшить снабжение и комплектование регулярной армии. Разумеется, стратифемная реформа сталкивалась со множеством проблем. Не везде был необходимый земельный фонд, не всегда находились нужные люди. Маврикий честно признавал, что стратифемы – это «росток, добрые плоды которого придется еще ждать». Он настоял, что при отборе стратифемиков не будут учитываться прежнее состояние, то есть открыл путь в стратифемы прежде зависимым людям. Также предусматривался выкуп частновладельческой земли в случае необходимости или отторжение земель фиска. Особое внимание было уделено пустующим землям, которых было немало, особенно на Балканах. При организации там стратифемной общины ей давался полный налоговый иммунитет на 5 лет, а также, по возможности – ссуды зерном и деньгами для закупки скота и инвентаря. Дело не везде шло успешно, хватало и злоупотреблений, но в целом реформа пошла, земледельцы встречали ее с энтузиазмом. Легче всего стратифемные округа организовывались на границах, где население и так фактически пребывало в мобилизованном состоянии, только не имело с этого выгоды. В 576 г. умирает Валдрада, жена Храмна. Их ьрак был бездетным, а от прежнего у Храмна остались дочери, так что немедленно встал вопрос, кто унаследует Австразию? На реальный контроль претендовал прежде всего Альбоин, усилившийся в Реции и Норике, создавший союз с рядом германских племен. Однако сами австразийские франки не любили высокомерного лангобардского короля. Гунтрам и Сигеберт колебались – они привыкли к миру, да и опасность со стороны вестготов не следовало сбрасывать со счетов. Ярым сторонником войны был Хильперик, король Парижа. Власть его была невелика, а честолюбие, умело разжигаемое властной Фредегундой – непомерно. Хильперик сумел заручиться поддержкой многих франков Австразии, а также приближенных своих братьев. И ему удалось связаться тайно с Баяном, договорившись о совместных действиях. В Империи продолжалась военная реформа. В том же 576 г. Тиберий восстановил и улучшил великий водопровод Валента, поскольку выросшее население столицы остро нуждалось в воде. Также он построил церковь Пресвятой Богородицы, при этом окончательно определился ромейский архитектурный тип – крестовокупольное здание со стенами из чередующихся рядов камня и плинфы (плоского кирпича). Летом 576 г. начались новые волнения маврусиев. Они даже сумели осадить Септем. Однако в Карфагенском экзархате стратифемики совместно с гарнизоном и арабскими частями наголову разгромили маврусиев и взяли большую добычу скотом. А осенью магистр милитум Юга Геннадий высадился в Септеме и также разбил противника. В том же году новое посольство ромеев во главе с Валентином было отправлено к тюркам. Между двумя державами к тому времени наметилось охлаждение. Тюрки расширяли свое присутствие на северном Кавказе и уже претендовали на господство над всеми аланами, в том числе и западными – союзниками Империи. Они заключили союз с остатками утигуров и вели переговоры с савирами. Византийские послы в ставке Великого Кагана почтили память Дизабула, но переговоры окончились ничем. Осенью 576 г. тюрки осаждали Боспор, но после неудачного штурма и получения откупа ушли. Далее тюрки вторглись в Крым, но смерть Истеми заставила их удалиться. В 577 г. неожиданно умирает Сигеберт, король Бургундии. Его смерть стала катализатором большой войны. Бургундия досталась Гунтраму, который смог выделить Хильперику крупные силы. Тогда же умер и папа Иоанн, на его место был выбран Бенедикт I, римлянин. Он конфликтовал с епископами Медиолана и Аквилеи и очень мало влиял на ситуацию в западной церкви. В марте 577 г. на пиру убит Храмн – его задушили несколько приближенных, связанных с Хильпериком. Хильперик немедленно собрал войска и выступил в Австразию. Он занял ее, почти не встречая сопротивления. Однако Альбоин тоже собирал силы, он выдал одну из дочерей Храмна за своего телохранителя Хилмихиса и получил тем самым предлог для вмешательства. Жду отзывов и комментариев, коллеги!
Magnum: Пух пишет: Скорее Гассаниды вкупе с имперской администрацией выполняют довольно обычную процедуру "умиротворения". Год Верблюда!
Magnum: Не раскрыта роль бреннтов, как мне кажется. А еще я жду появления на сцене великого императора Фоки.
cobra: Антиресно. Ув.Пух скажите чесно одно на какой срок вы собраетесь тянуть тайм-лайн? До куда?
Пух: Magnum пишет: Не раскрыта роль бреннтов, как мне кажется. А еще я жду появления на сцене великого императора Фоки. Что за особая роль в реале была? В принципе, таймлайн и так подробный, если все мелочи упоминать - не хватит времени и сил. Далее, про Фоку вы, надеюсь, пошутили. Фигура однозначно негативная и возможная только в условиях глубочайшего кризиса. cobra пишет: скажите чесно одно на какой срок вы собраетесь тянуть тайм-лайн? Честно - не знаю. Сначала довел до конца эпоху Велизария, сейчас вроде как с потомками получается... Считаю необходимым, раз уж в таймлайне резкие изменения касаются Аравии, довести минимум до 630-х.
Пух: Magnum пишет: Это старый спор между ленточниками и бабочниками. Долго раздумывал, не поддался ли я соблазну произвола. Смерть Фекоктиста представляется мне вполне вероятной - эпидемия оспы действительно была, причем в описанных условиях, со связностью фронтов, она распространиться быстрее, затронув бедствующие в условиях войны районы. Ну, а то, что Феоктист в столице не усидит, вытекает из его психологического портрета. Далее - знакомство Феоктиста и Тиберия. Это, конечно, момент спорный. Но фракийцы, как следует из источников, друг друга держались. Тиберий был достаточно честолюбив, чтобы стремиться в столицу и достаточно способен (уж точно был "симпатико") чтобы там выделиться. Знакомство Феоктиста и Тиберия прописано специально, чтобы повысить вероятность его выдвижения. Маврикий, конечно, мог бы к тому моменту погибнуть. Но Каппадокия не пострадала от войны, слабо пострадала от чумы, семья Маврикия хорошего рода, но захудалая - риск встрять во что-то серьезное минимальна. А то, что умненького сына послали в столицу - дело по тем временам естественное. Ну а дальше сработали безусловные способности Маврикия, подьем по служебной лестнице до 573 г. он осуществлял, насколько можно судить, сам, без поддержки. Magnum пишет: Вы все-таки подумайте над превращением всего таймлайна в худлит. Пока буду работать по-прежнему. Для худлита, честно сказать, работой загружен. Не то чтобы таймлайн легче писать или работы меньше - но он эмоционально куда менее требователен. Более того, собираюсь еще что-нибудь организовать, наверное, из любимого мною 14 века...
Magnum: Пух пишет: Долго раздумывал, не поддался ли я соблазну произвола ... насколько можно судить, сам, без поддержки. Вы все так логично обосновали, и все-таки Далее, про Фоку вы, надеюсь, пошутили. Фигура однозначно негативная и возможная только в условиях глубочайшего кризиса. странно получается, неужели этого кризиса можно избежать, только заменив Юстиниана на Велизария, и оставив всех последующих императоров на месте? Про Маврикия мы в прошлый раз не договорили, так он мне Николая Второго напомнил. Хм, неужели в этом мире ему все-таки сын наследует? Не то чтобы таймлайн легче писать или работы меньше - но он эмоционально куда менее требователен Странно, у меня с точностью наоборот.
Пух: Magnum пишет: странно получается, неужели этого кризиса можно избежать, только заменив Юстиниана на Велизария, и оставив всех последующих императоров на месте? Ну, формально "заменены" двое - Юстиниан и Юстин (на Велизария и Феоктиста соответственно). И потом, вы ведь читаете таймлайн - там много отличий прописано и обосновано. И отсутствие потерь от идеалистичной готской войны есть , и разорение богатейших провинций минимизировано, и потери от чумы меньше, и внутренняя политика сильно отличается - реально ущемлены крупные землевладельцы, больше религиозной терпимости, ориентация на прасинов - то есть торгово-ремесленные круги и т.д. Сорок пять лет прописаны подробно. Давайте так - если есть конкретные вопросы, сомнения - обсудим. Но пока получается, что кризис можно и нужно минимизировать. Тем более это кризис во многом событийный, а не системный. Magnum пишет: Про Маврикия мы в прошлый раз не договорили, так он мне Николая Второго напомнил. Ну, ассоциации - дело тонкое, индивидуальное. А мне вот трудно вспомнить какие-то способности Николая. У Маврикия же они безусловны. Способный полководец - именно он победами в Месопотамии добился выгодного мира с персами. Военный теоретик - ИМХО его авторство "Стратегикона" ставить под сомнение странно. Хороший администратор - еще Тиберию помог сильно. Только плохой политик, не способный к пропаганде. Magnum пишет: Хм, неужели в этом мире ему все-таки сын наследует? Феодосий? Вероятно, да. Но это еще через двадцать лет где-то, судить пока тяжело.
Magnum: Пух пишет: если есть конкретные вопросы, сомнения Не знаю, это наверно мой гиперкритицизм. Только плохой политик, не способный к пропаганде. Получается, очень плохой. Тогда как Фока не был так плох, как его малюют. Феодосий? Вероятно, да. (с надеждой) Так может он империю и погубит?
Han Solo: Magnum пишет: Тогда как Фока не был так плох, как его малюют. Да куда уж хуже? Полный провал по всем фронтам...
Magnum: А вот хлопнули бы Ираклия в том же 614-м - и про него бы такое написали.
Han Solo: Magnum пишет: А вот хлопнули бы Ираклия в том же 614-м - и про него бы такое написали. Ну Ираклию уже разваленная страна досталась. Так что про него написали бы - "еще один солдатский император смутных времен" :)
Magnum: Просто что-то там не чисто было с Фокой. Конечно, это гнусная конспирология с моей стороны, но складывается мнение, что преемники постарались его оклеветать. В конце концов, 8 лет продержался. Те же Ираклии не торопились против него восставать. Так сказать, общественность признавала его законным правителем и по Маврикию не очень тосковала. Провалы на персидском фронте? Так это еще Маврикий мог бомбу заложить. Ну и сильны были персы. Ираклий тоже не сразу с ними справился. Теоретически, Фока тоже мог к 626-му году победоносно завершить войну. П.С. Phocas's rule was welcomed at first by many because he lowered taxes, which had been high during the reign of Maurice. Fulsome letters of courtly praise from Pope Gregory I are attested. The pope, Saint Gregory, appreciated his acceptance of the reforms he had begun. The agrarian reforms of the Church in Italy and particularly in Sicily had been followed in Egypt by the Orthodox Patriarchs. The reform consisted in naming "rectores" as administrators of the latifunds and eliminating all sort of contractors and parasites who exploited the tenant farmers, reducing them to misery, while undermining the income of the owners. The Church needed money to pay for hospitals, maternities, orphanotrophies - all social infrastructures that the state had left to the clergy. Phocas faced great opposition and was regarded by many as a "populist". His coup d'etat was the first violent regime change in Constantinople since its foundation by Constantine. He is reported to have responded to this opposition with cruelty, allegedly killing thousands in an effort to keep control of the government. This was probably an exaggeration. No histories actually written under Phocas survive, and thus we are dependent for information on historians writing under his successors, who had an interest in blackening Phocas' reputation. Pope Gregory I praised the new emperor as an instrument of God who lifted the "yoke of tribulation" (Maurice) from the necks of the empire's citizens. http://en.wikipedia.org/wiki/Phocas http://www.roman-emperors.org/phocas.htm Короче, убили, оклеветали, а поражения на персидском фронте - небось, была измена в рядах, как при Романе Диогене.
Пух: Magnum пишет: Тогда как Фока не был так плох, как его малюют. "с того момента бедствия ромеев стали, можно сказать, прославленными" (Феофилакт Симокатта). Лучше, пожалуй, не скажешь. Ни современники, ни потомки ничего хорошего о Фоке не написали. А домысливать, конечно. можно. Но есть факты. Magnum пишет: В конце концов, 8 лет продержался. Те же Ираклии не торопились против него восставать. Так сказать, общественность признавала его законным правителем и по Маврикию не очень тосковала. Зря вы так думаете. Уже в 603 г. против Фоки в столице вспыхнуло восстание. Многие участники были казнены жестоким образом. В 605 г. в высших эшелонах столичной знати возник заговор против узурпатора - его решено было убить на ипподроме во время праздников. Но заговор был раскрыт, и Фока учинил расправу с присущим ему садизмом - Анастасий, комит дворцовых щедрот, и Феодор, префект претория, были обезглавлены, еще одного участника использовали как мишень для лучников на загородном стрельбище, а начальника арсенала Елпидия с отрубленными конечностями, выколотыми глазами и отрезанным языком посадили в лодку и, пустив в море, сожгли живьем. Вскоре перебили оставшихся членов семьи Маврикия - Константину и трех ее дочерей. В 609 г. на ристаниях прасины возмущались против базилевса и поносили его. Эпарх города по приказу Фоки отрубал виновным головы или, зашитыми в мешки, бросал их живыми в море. В ответ жители подожгли преторий, тюрьмы и канцелярии. В том же 609 г. иудеи, возмущенные нелепым распоряжением Фоки подвергнуть их насильственному крещению, подняли восстание и убили многих христиан, в том числе антиохийского патриарха Анастасия. Комит Востока Вон в ответ вешал, жег, топил и бросал на растерзание диким животным всех подозреваемых в причастности к мятежу. Magnum пишет: на персидском фронте? Так это еще Маврикий мог бомбу заложить. МОГ - характерный оборот. Так заложил или нет? Или виноват Фока? Маврикий своими победами в Месопотамии добился мира, его влияние в Ктезифоне после помощи Хосрову было велико и на границах царил покой. Фока же долго медлил с отправкой в Ктесифон традиционного посольства, извещавшего персидский двор о воцарении нового правителя ромеев. Сделав это лишь в середине 603 г., он додумался поставить во главе делегации Лелия, убийцу Маврикия. Хосров немедленно воспользовался подобной бестактностью как предлогом к войне. А дальше - персы не добились бы такокго успеха в начале, если бы не Нарсес, который знал об опасности для себя со стороны Фоки. И если бы базилевс не ставил во главе армий верных ему, но малоспособных командиров. Magnum пишет: Ну и сильны были персы. Однако в прежние войны отнюдь не добивались подобного. Да, Империя ослабла. Но и персы тоже - у них были и потери от эпидемий, и мятеж Чубина, и волнения крестьян.Magnum пишет: цитата: Pope Gregory I praised the new emperor as an instrument of God who lifted the "yoke of tribulation" (Maurice) from the necks of the empire's citizens. И тут все ясно. Фока папу разве что в зад не целовал. Он признал его полное главенство в делах церкви, запретил константинопольскому патриарху именоваться вселенским, велел провозглашать в столичных церквях имя папы. Конечно, Григорий Фоку ценил и превозносил - было за что.
Magnum: Я вот думаю, стоит ли дальше упрадняться в остроумии, крючкотворстве и криптоистории, или лучше сразу свернуть это дело?
полная версия страницы